Александр Семенов - Белый Бурхан

Темнело в долине. Вдалеке слышались стоны варнавки и мелодичное курлыкание журавлей. Горы сдвинулись и в небе заискрились звезды, а с запада быстро надвигалась грозовая туча, время от времени там вспыхивала молния, сердито рокотал гром.

Тутанхэ погнала иноходца, стараясь скрыться от грозы, но внезапно поднялся вихрь, туча покрыла небосвод и разразилась сильная гроза.

Казалось, что рушатся горы. Темное небо беспрестанно рассекалось молнией, и гром то гремел раскатами вверху, то забирался в ущелья и глухо и грозно рокотал там, точно в подземелье.

Тутанхэ в ужасе погоняла иноходца, как вдруг синяя молния озарила полнеба, и ударил страшный гром. Конь остановился, взвился на дыбы и упал на колени.

Тутанхэ вскинула глаза и увидела перед собой величественного всадника в белых одеждах на роскошно убранном белом, огромном коне.

Женщина невольно вздрогнула и едва слышно прошептала…

— Езень!

Но всадник расслышал ее приветствие, несмотря на бурю и гром.

— Яхши! — спокойно и звучно ответил он.

И от этого слова стало легко и небоязно Тутанхэ. Она даже забыла про гром и слышала лишь слова белого всадника.

— Слушай, женщина! — продолжал между тем чудесный незнакомец, — скажи дома, что видела меня, Ой-Рота [10] Ой-Рот некогда был добрым царем алтайцев и душа его после смерти ушла на небо. , друга бога Белого Бурхана! Скажи всем, что идет Бур-хан и с ним идет счастье, любовь и добро!..

Снова сверкнула молния и загремел гром, прервав речь величественного всадника, но снова прозвучали слова:

— Я — Ой-Рот, друг Белого Бурхана! Я говорю: скоро наступит царство света и мира. Во знамение правды своих слов — смотри — я прогоню грозу!..

Он сделал властный, спокойный жест. Мгновенно темное небо очистилось, и ярко загорелись на нем звезды.

Пораженная Тутанхэ опустила глаза к земле, и таинственный всадник исчез.

Все это произошло в один миг, но Тутанхэ ясно помнила малейшую подробность встречи с Ой-Ротом. Она запомнила черты его лица, прекрасного и величественного, и даже убранство коня, а слова Ой-Рота, спокойные и полные неземной силы, еще звучали в ее ушах, наполняя сердце радостью и восторгом.

Молодая алтаянка повернула иноходца и полетела назад, рыдая от счастья.

— Пришел добрый бог! Пришел!.. Как хорошо — пришел!..

Рассказ Тутанхэ радостно испугал Чета, но не удивил его.

— Так должно было быть.

Ему вспомнились былины и предания о боге Ульгене, добром и справедливом внуке Чингиз-Хана, который изображался в этих былинах также на белом коне.

Наконец явился новый добрый бог на землю и алтайцам будет опять хорошо жить — так же хорошо, как прежде, когда старый добрый Ой-Рот еще пребывал меж людей на земле и крепко стоял за них.

У алтайцев будет скот, будет много пастбищ для кочеванья, ибо русских Ой-Рот прогонит далеко на север.

Эрлик с сонмом злых духов провалится сквозь землю и не будет болезней на людях и падежа скота.

Яхши, яхши!.. Чудо совершилось: Белый Бурхан идет!

Но рассказывать о чуде сородичам Чет не хотел, пока сам не увидит Ой-Рота. Он боялся подвергнуть себя насмешкам со стороны враждебной партии приверженцев Пустелянги и Айнтая, так как на Алтае женщин даже не принято выслушивать, не только верить им. Сам же Чет в чуде не сомневался, он был твердо уверен, что Ой-Рот не может ограничиться явлением одной лишь Тутанхэ-женщине.

И Чет целые дни стал проводить одиноко в горах, зная, что ему каждый миг может явиться товарищ Белого Бур-хана — Ой-Рот.

И эта уверенность не обманула его.

Через несколько дней после происшедшего Чет, утомленный неотступными мыслями, задремал под огромной лиственницей невдалеке от своей юрты. Внезапно таинственная сила подняла его на воздух и, когда он открыл глаза, то был на вершине горы Херем, в нескольких верстах от юрты. Чет, пораженный, вскочил на ноги и увидел перед собой величавого старика в белых одеждах, от лица которого исходило такое сияние, что Чет не мог вынести его, как свет солнца, и покорно закрыл глаза.

Чудесный старик коснулся его лба, Чет открыл глаза и увидел, что вся вершина Херема покрыла людьми, простершимися ниц перед жертвенником из камней, на котором горел арчил, ароматный вереск. У жертвенника седой старик брызгал на огонь молоко из кувшина и воздевал руки вверх, как бы призывая благословение на молящихся.

И Чет услышал его голос: