Геннадий Андреев - Белый Бурхан

Выкрученное и надорванное в мочке ухо покраснело, припухло и болело. Даже дотронуться до него нельзя ни рукой, ни краем шапки, и это мешало Пунцаг привык спать на левом боку, отвернувшись лицом к стене, чтобы не видеть, как баньди [1] Баньди — послушник, первая степень монашества в ламаизме Б. - мальчики в возрасте 8-17 лет. Посвящаемый отвечал на 40 вопросов, при помощи которых устанавливалась возможность принятия монашеского обета. Б. избирал для себя персонального учителя-ламу Взрослые Б. бывали крайне редко. После принятия обета Б. получал новое имя. В зависимости от состоятельности родителей, Б. могли иметь свои юрты и слуг. Обычная одежда Б. - коричневый халат. Иногда Б., например в Западной Туве, называли хавараками, ховраками, хувараками. Жавьян снимает одежды и с сухим треском давит зубами расплодившихся в них насекомых. Парню всегда становилось не по себе от этого зрелища, и в глубине души он боялся за своего наставника: ведь Будда запретил убивать живое, хотя и не запретил есть мяса… Вот за это умствование и выкрутил ему Жавьян ухо!

— Ты — грязь, навоз, мусор! — прошипел лама зло, не заметив даже, что у послушника брызнули слезы от нестерпимой боли. — Может, ты, сопляк, палок давно не пробовал?

Спросил, хотя и знал, что палками по пяткам мальчишку уже били. Первый раз, когда он нечаянно разорвал оброненные четки самого ширетуя Жамца, услужливо подхватывая их с пыльного пола и опережая медлительного Жавьяна, не заметив, что тот наступил на них. А второй, когда Пунцаг поднял серебряную монетку, упавшую с жертвенника, чтобы положить ее на место, а лама-наставник отвел своего ховрака к стражникам, понимая, что за кражу с жертвенника в дацане [2] Дацан — ламаистский монастырь. Основой экономического существования Д были пожертвования мирян, земельные наделы, скот, торговые и ростовщические операции. Араты, селившиеся на землях монастыря или арендовавшие их, постепенно становились шаби-нарами — крепостными. Доходы в Д. распределялись в зависимости от должности. Каждый лама мог иметь собственность. Центральным Д Забайкалья был Гусиноозерский, где находилась ставка хамбо-ламы — главы бурятской ламаистской церкви. В начале XX в. в Бурятии насчитывалось 36 Д. полагалось самое строгое наказание. И не только палками — его могли зашить в сырую воловью шкуру живьем и бросить со стены монастыря в реку! Да только тот, кто был однажды наказан, всегда виноват: грязь легко отмыть с тела, но как ее отмоешь с замаранной души?

Пунцаг тихо всхлипнул не от боли, а от обиды и тотчас размазал слезы ладонью: здесь, в дацане, учат не только тибетским молитвам, но и терпенью хубилганов — живых богов… Ховрак настороженно покосился на своего ламу: не заметил ли? Но тот лениво крутил молитвенную мельницу хурдэ и лицо его было бесстрастным — сегодняшней святости баньди хватило бы и на самого хутухту! Но вот он остановил священную машину, потер онемевшие пальцы, и тотчас ухмылка тронула его подсохшие губы:

— Печенку сырую ешь, хубун! Только от нее в человеке все здоровье и сила! — Жавьян подумал немного и со вздохом добавил: — Не быть тебе ламой, ховрак!.. Слаб ты духом и телом для святой жизни!.. Так и умрешь ховраком в дацане!..

Сто восемь лун назад привел Пунцага в дацан отец, на глазах у стражников и дежурившего на воротах ламы простился с ним, как с покойным: кто уходил в монастырь, тот уходил для семьи живым в могилу… Теперь, наверное, и забыли его в родном доме. Может, и отца давно нет, и матери, и сестер? А он так любил младшую, Чимиту!

Хорошо тогда жилось Пунцагу! Его баловала мать, приучал к мужской работе отец, пока судьбой не распорядился бродячий лама, проводивший по деревням обязательный гурум амин золик [3] Гурум амин золиг — букв. «выкуп души». Магический обряд шаманистского происхождения, суть которого заключалась в изготовлении куклы-двойника больного человека. На последнюю магически переносили все его болезни; вызывались духи, которых «угощали» и «передавали» им затем в качестве выкупа «двойника» больного. … Заметив любопытные глазенки мальчишки, ласково позвал его с собой на изготовление соломенного чучела, в которое надо было загнать духов болезни деда. Получая плату за совершенный обряд, лама буркнул: «Хочешь покровительства неба — отдай сына в дацан! Пусть всю жизнь молится за вас, грешных!» [4] В ламаистском мире широко практиковался обычай отдавать детей в дацаны. Однако число лам, непосредственно проживавших в монастырях, было незначительным. Определенная часть лам, получив необходимое образование, возвращалась «в степь», где вела жизнь обычных аратов (им разрешалось жениться и т. д.). Такие ламы являлись в дацаны лишь на большие празднества.