Стивен Прессфилд - Солдаты Александра. Дорога сражений

Какие еще сюрпризы подготовил для нас Волк Пустыни? Сейчас мы видим на острове около двухсот конников, но сколько их может появиться еще, когда в дело вступит наша пехота?

У нас в армии всех солдат готовят к тому, чтобы в пиковых ситуациях они действовали самостоятельно, без приказов. Когда перед кавалерией оказывается фронт вражеских всадников, каждому идиоту понятно, что она должна разбиться на клинья. При угрозе нападения с флангов пехота мгновенно разворачивается в оборонительные шеренги. Наши войска вымуштрованы отменно, все основные маневры бойцы могут выполнять даже во сне. Беда в том, что в нынешней ситуации не помогут ни выучка, ни отвага. Мы в ловушке. Мы угодили в капкан, и его челюсти вот-вот сожмутся.

Это день славы Спитамена: он провел нас, как зеленых юнцов, как недотеп, набранных из мужланов. Волк учел все: рельеф местности, время дня, длину нашего марша и вечную, давно доставшую нас нехватку фуража и воды, он воспользовался нашим высокомерием и нашим невежеством. Он вынудил нас сражаться в избранном им месте, в угодный ему момент и по его правилам.

Правда, в численности он нас не превосходит. К тому же мы лучше обучены и дисциплинированы, лучше вооружены и защищены. Но мы растянуты, словно утки на плесе, что дает Спитамену ощутимое преимущество. Сначала он возьмет в оборот голову и хвост нашей колонны, в то время как наши главные силы, зажатые в центре и обездвиженные, будут беспомощно за тем наблюдать. Потом, благо наша линия длинна и тонка, Волк прорвет ее в нескольких местах, расчленив пехотинцев на отдельные группы, а затем каждую из них примутся чуть ли не в упор расстреливать неутомимые конные лучники. Бедные парни ничего с этим не смогут поделать, поскольку при любой попытке сойтись врукопашную быстрые всадники не подпустят их близко, постоянно держась на расстоянии выстрела. Своих лучников у нас нет, и если наши люди, вооруженные лишь копьями и мечами, нарушат строй, они будут тут же смяты конной атакой и перебиты, а сохраняя хотя бы подобие боевого порядка, им, возможно, удастся продержаться подольше, но потом все неизбежно полягут под градом стрел. Что касается конного охранения, то, если мы решимся напасть на стрелков, те, не меняя тактики, будут также себе отступать, избегая схватки и стараясь увести нашу конницу подальше от пехотинцев. В результате этой игры мы или вернемся к колонне и разделим общую участь, или окажемся отрезанными от нее — и нас прикончат отдельно. Разница, честно говоря, невелика. В любом случае нам конец.

Однако это всего лишь прогноз, пусть и мрачный, а действия, которые необходимо предпринять нашему арьергардному охранению, настолько очевидны, что наши командиры даже не утомляют себя отдачей приказов. Они просто разъезжаются по местам, зная, что каждый боец сам займет нужное положение, исходя из сложившейся обстановки, ибо не зря же он постигал воинскую науку. Так оно и происходит. В то время как Флаг направляет два конных клина навстречу напирающим с тыла кочевникам, наши соседи, наемные пехотинцы, образовав фалангу шириной в сто человек и глубиной в четыре шеренги, движутся к острову с целью навязать бой находящимся там конным лучникам.

Стефан формирует тыловой конный резерв, около сорока всадников. Так же поступают и пехотные командиры, их резерв — полторы сотни бойцов. При этом все мы прекрасно понимаем, что неприятель будет под нашим натиском отступать до тех пор, пока мы не оторвемся от основных своих сил и не предоставим ему замечательную возможность со скрытых позиций обрушиться на наши фланги. Однако выхода у нас нет — не стоять же, как баранам, под стрелами, полностью отдав инициативу Волку.

Наша пехотная колонна растягивается вдоль реки более чем на милю. Со своей позиции мы видим, что там уже начинает роиться противник. Это древняя как мир тактика степняков. Ничего нового в ней нет, но она срабатывает. Суть ее в том, что конные лучники вьются вокруг оказавшегося в ловушке врага, забрасывают его стрелами, отступают, когда тот атакует, а когда выдыхается, приближаются и жалят снова. А уж в нынешнем восхитительном случае, когда вражеская пехота, не имеющая сильной кавалерийской поддержки и прикрытых флангов, словно пришпилена к очень мелкой реке, ее разгром — лишь вопрос времени и терпения.

От наших взоров не ускользает, что как на этом, так и на том берегу из-за утесов или пригорков появляются, ведя в поводу лошадей и мулов, какие-то люди. Это не воины, а, очевидно, рабы и работники Спитамена. Животные, шагающие за ними, навьючены плотно уложенными вязанками стрел. Конные лучники, подлетая к ним на всем скаку, хватают эти вязанки и, не теряя времени, возвращаются на места с пополненным боезапасом.