Стивен Прессфилд: Охота на Роммеля

Когда мой отец умер, его близкий друг стал для меня и приемным отцом, и наставником. Это было непросто, потому что Чэп, он же Ричмонд Лоуренс Чэпмен, жил в Англии, а дом моей семьи находился на Манхэттене. Чэп занимался издательским бизнесом и регулярно приезжал в Нью-Йорк по делам. Я помню, как каждую зиму он водил меня в «Мэдисон Сквер Гарден» [1] Madison Square Garden — спортивный комплекс в Нью-Йорке, с четырьмя аренами, на которых проводились и проводятся соревнования по боксу, хоккею и баскетболу. на игры Миллроуз [2] Millrose Games — ежегодные атлетические соревнования, которые начиная с 1914 года устраиваются в «Мэдисон Сквер Гарден». Они традиционно начинаются в первую пятницу февраля. — в те дни, когда ход соревнований и интрига на поле держали арену в такой пелене сигаретного дыма, что вы не могли видеть другого края площадки, и никто не думал возражать против этого. Каждое лето я навещал Чэпа и его жену Роуз в Лондоне или в доме Джока, брата Роуз, который жил в шотландском городишке Голспи. У Чэпа и Роуз были дочь Александра, такого же возраста, как я, и два сына — Патрик и Том — на пару лет моложе нас. Мы стали четверкой неразлучных друзей.

Чэп тоже потерял своих родителей довольно рано, поэтому он относился с пониманием к потребностям мальчишки, росшего без отца. Он брал меня в походы и на рыбалку, учил заваривать чай и писать повествовательные предложения. Чэп считался известным издателем и редактором; и не было ничего необычного в том, что за его обеденным столом часто сиживали такие писатели, как Гарольд Пайнтер [3] Harold Pinter — Гарольд Пайнтер, писатель, лауреат Нобелевской премии. или Джон Осборн. [4] John Osborne — Джон Осборн, известный драматург и сценарист. Чэп, хотя он никогда не говорил мне об этом, был героем войны. Он получил DSO за службу в Северной Африке. DSO (The Distinguished Service Order) — это орден «За выдающиеся заслуги». В Англии более высоким знаком отличия является только орден Крест Виктории (эквивалент американской Медали чести). В ту пору, по малости лет, я не понимал, что означала такая награда, но она все равно производила на меня большое впечатление.

Помню, однажды в их доме, в Кенсингтоне, Роуз показывала мне фотоальбом. Несколько семейных фотографий стояло на крышке пианино. На одной из них, с датой 1939 года, Роуз выглядела такой же очаровательной, как Джин Тирни [5] Джин Тирни — актриса (1920–1991). в «Лауре», а молодой лейтенант Чэпмен своим решительным видом напоминал Тайрона Пауэра. [6] Тайрон Пауэр — американский актер (1914–1954). Я искоса смотрел на пожелтевшие снимки молодых англичан и новозеландцев, позировавших рядом с оснащенными для пустыни грузовиками, на которых были установлены «Браунинги» 30-го калибра и спаренные пулеметы «Виккерс». Над крыльями грузовиков виднелись песчаные швеллеры — перфорированные стальные рельсы, применявшиеся для вытягивания грузовиков, увязших в мягком песке. Роуз говорила, что патрульные отряды союзников регулярно пересекали сотни и даже тысячи миль пустыни, где не имелось ни воды, ни горючего, где они не нашли бы ни сострадания, ни спасения, если бы что-то пошло не так.

Где-то в середине восьмидесятых Чэп начал писать воспоминания о том периоде жизни. Мне было тогда одиннадцать или двенадцать лет. Я помню, он посылал нас с Александрой в Национальный исторический архив, где мы искали для него армейские отчеты. В ту пору документы лишь недавно рассекретили. На первой странице каждой папки стояла печать с надписью: «Совершенно секретно до 1972 года». Копируя пожелтевшие страницы, мы с Александрой получали от Чэпа по шиллингу на нос, а это в те дни были большие деньги. Чэп работал дома в своем кабинете — в крохотной комнате, заваленной военными журналами, записными книжками, письмами от боевых товарищей, картами Северной Африки и фронтовыми сводками из Англии и Германии. Меня это все не интересовало. Кажется, я даже не спрашивал его, о чем он писал.

И только когда в начале 90-х я сам стал историком и вошел в академический мир, где доминировало правило «издай или умри», возникшее любопытство побудило меня поднять вопрос о мемуарах Чэпа. (Примерно в то же время у меня обострилась тоска по отцу и сожаление о том, что я не знал его на самом деле.) Мне представился случай слетать в Шотландию и навестить своих друзей. Играя с Чэпом в гольф на поле в Стрюе, я спросил его о рукописи. Он ответил, что мемуары пылятся дома, в ящике стола. Он завершил их, но не стал никому показывать. Единственным исключением была Роуз. Я спросил, могу ли прочитать его книгу.