Маргита Фигули - Вавилон [litres]

Хмельной и грузный, халдейский царь тяжело свалился на устланный розами пол, лавровый венок с его головы упал и повис на резном украшении ступеней, которые вели к царскому креслу. Усыпанные драгоценными камнями ленты разметались по лесенке, конец одной из них касался правой руки Валтасара. Левая рука царя продолжала сжимать золотую чашу о двух ручках. Глаза его были закрыты, но губы, казалось, жили на мертвом лице, все еще шептали:

– Лепестки облетают… трава сохнет…

Набусардар завидовал мгновенной смерти царя. Ему же злая судьбина послала медленное умирание, избрав его свидетелем крушения и разора.

Он видел, как персы закалывали царских советников и сановников, срывали с них золото и украшения из драгоценных камней, сгребали со столов дорогую утварь и выносили вороха сокровищ. Не забыли они прихватить и золотые сосуды из храма Соломона. Защищаясь, вавилонские вельможи метали их в персов, но безуспешно. Один за другим падали наземь тела безоружных халдеев. Враги действовали с молниеносной быстротой, не давая им опомниться.

Лишь наместник Борсиппы, когда персидский военачальник занес меч, чтобы отрубить ему голову, успел крикнуть:

– Не убивай меня! Я уговаривал Валтасара сдать город без боя!

Но признание ему не помогло. Голова наместника покатилась по столу, оставляя кровавый след.

Каким-то чудом уцелел верховный судья Вавилона Идин-Амуррум, по-прежнему сидевший на скамье, и, когда резня прекратилась, его вместе с пророком Даниилом и верховным жрецом Исме-Ададом Сан-Урри взял под свою защиту.

Набусардар еще видел, как уцелевшую горстку вельмож, которые и без того не могли причинить никакого вреда врагу, персы связали и погнали впереди себя.

Борясь со смертью, с бледнолицей девой, которая все крепче и крепче сжимала его в своих объятиях, Набусардар слышал, как орудуют солдаты Кира в соседних покоях, – должно быть, так же хозяйничали они сейчас по всей Муджалибе… по всему Вавилону… по всей Борсиппе. Мысль о борсиппском дворце придала ему сил, и он попробовал подняться. Но бледнолицая усмехнулась и снова окунула его голову в густой аромат роз.

Затем он услышал вопли женщин – пронзительные, истошные, душераздирающие вопли. Набусардар знал, что они означают. Персы ворвались на женскую половину.

Выталкивая женщин на улицу, они погнали своих жертв к солдатам, стоявшим на подступах к городу.

Среди пленных была и Телкиза, жена Набусардара, которую Гобрий прочил самому Киру, выделив ее среди остальных красавиц.

Она брела в толпе вместе с женами князей, вельмож, рабов, вместе с наложницами Валтасара, и стройная фигура ее, обтянутая бирюзовой парчой тонкой выделки, переливалась в зареве факелов. Ей оставили даже драгоценные каменья, сверкавшие в черных как смоль волосах, чтобы она предстала пред Киром столь же восхитительной, какой они нашли ее в Муджалибе.

Процессия двигалась к городским воротам.

Повсюду ее встречали персидские воины, превратившие Вечный город в кромешный ад. Все ворота городских укреплений были открыты, и через них в город входил отряд за отрядом. Кое-где завязывались стычки, но о победе халдеев не могло быть и речи.

Персы наводнили город Мардука.

Мирных жителей Гобрий приказал не трогать, но потребовал, чтобы горожане не покидали жилищ и не мешали продвижению персидских войск. Однако в панике люди выскакивали на улицу, надеясь спастись бегством, некоторые даже оказывали врагу сопротивление, бросая с крыш тяжелые предметы. В ответ на это персы врывались в дома и не щадили ни грудных младенцев, ни седовласых стариков.

Стенания, крики отчаяния огласили Город городов.

Тут и там поднимались вверх столбы пламени, в котором гибла величественная красота строений, восхищавших весь мир.

Первые огненные языки взметнулись над Муджалибой, озарив огромное пространство вокруг. Вынеся все ценное, персы подожгли дворец, ознаменовав тем самым свою победу.

Тогда знатный горожанин Сибар-Син, которого в толпе пленных тоже гнали за городскую черту, незаметно приблизился к опутанной веревкой Телкизе и шепнул ей:

– Сан-Урри мечом заколол Набусардара в ападане.

Никаких чувств не прочел он на ее лице. Телкиза продолжала путь, тупо глядя перед собой.

– Он мертв, Телкиза! – выразительно повторил вельможа, пытаясь ужасной вестью смутить ее.

Телкиза оставалась безучастной. Лишь губы ее слегка искривила загадочная гримаса.

– Мы не счастливее его… – бросила она в ответ.