Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Конечно, для условий Тихого океана, где от Артура до Владивостока – больше тысячи миль, дальность важна. Но это еще не повод превращать полноценного в боевом отношении разведчика в какую-то канонерку, с трудом волочащую собственные стволы…

«Мы получим судно с грозной артиллерией для истребителей, которое нельзя будет безнаказанно расстреливать с дальнего расстояния, ибо оно само может стрелять достаточно далеко» , – считал Макаров.

Однако главный инспектор кораблестроения Н. Е. Кутейников осмелился этому мнению категорически возразить. «Разве мыслимо было бы теперь предпринять что-либо подобное?! Ведь это новое возбуждение вопроса о безбронном боевом судне!»

Идеей «безбронных» кораблей Макаров «болел» давно. Первый раз вслух заговорил о них еще в 1897 году. Впрочем, не такими уж эти корабли были безбронными, в его мыслях, например, «противофугасная палуба» у них все-таки предусматривалась.

Плодить канонерки водоизмещением около 3000 тонн МТК тогда отказался, запланировав к постройке всего одну – исключительно ради эксперимента и под давлением лично Степана Осиповича. По высочайшему повелению от 21 июля 1899 года Балтийский завод получил заказ на «безбронный корабль 2 ранга по проекту С. О. Макарова», но подробные чертежи так и не были разработаны и дело отложили в долгий ящик. Что можно было считать благом для российского флота – была ведь масса проектов интереснее и функциональнее. Кутейников дошел до императора. И несмотря на всю макаровскую харизму, Николай Евлампиевич сумел оба крейсера от тотальной переделки отстоять… Он даже ухитрился не поссориться с горячим на слово Макаровым: похвалил его проект «в идее», но после этого заявил, что перевооружать крейсера, и тем более переделывать их ходовые, уже поздно. Пусть уж отправляются на войну такими, какими на свет появились. А то, с нашей «любовью» к медленному выполнению заказов, еще минимум на девять месяцев задержатся на заводе!

Впрочем, за усиление артиллерийского вооружения крейсеров начал бороться и командир «Жемчуга» Левицкий. Правда, он просил в арсенале только две 120-миллиметровые пушки для каждого корабля, утверждая, что для них есть место на уровне 82-го шпангоута – вместо слишком маленьких 47-миллиметровых орудий. Эти можно не снимать, а перенести на место 37-миллиметровок, на кормовой мостик. А от тех либо вовсе избавиться, либо поставить на последнее свободное место над 92-м шпангоутом. На сей раз МТК был не против, и недостающие, по мнению командира, пушки взяли у вставшего на модернизацию крейсера «Дмитрий Донской». Попутно решено было оставить крейсерам по два надводных торпедных аппарата – побортно, правый на уровне между 151-м и 152-м шпангоутами и левый – между 148-м и 149-м шпангоутами. Оставили в покое и предназначавшийся ранее к снятию ахтерштевневый, хотя от аппарата, наводящегося движениями всего корпуса, в бою толку немного.

Для улучшения средств связи Федор Карлович Авелан выписал обоим разведчикам по «беспроволочному телеграфу германского образца» – радиостанции «Телефункен», а «Жемчугу» – еще и механический семафор от фирмы «Шихау». Впрочем, чтобы сигналить через семафор, надо, чтобы у второго абонента был такой же. А в русском флоте таковыми до сих пор были оснащены только три корабля. И первое время в учебном отряде «поговорить» с помощью этой штуки «Жемчугу» было просто не с кем.

Тем временем ГМШ начал формирование на Балтике Второй Тихоокеанской эскадры – для деблокады Порт-Артура. Ядро ее боевого состава предстояло еще достроить на питерских заводах.

На Невском строились, кроме двух разведчиков, еще три миноносца, да еще несколько зашли на модернизацию. С целью скорейшего завершения работ Авелан распорядился сократить программу испытаний и не заниматься установкой на крейсерах дополнительных скуловых килей. Славившийся резким нравом командующий Второй Тихоокеанской адмирал Рожественский ознакомился с ходом достройки крейсеров и пришел к выводу, что Невский завод, кажется, с делом не справляется. И предложил перегнать один из крейсеров на «более надежный» Балтийский завод. Вряд ли это ускорило бы дело: балтийцам еще предстояло в этом случае за считаные дни изучить всю документацию корабля, перевезти к себе материалы и готовые дельные вещи, нанять дополнительный персонал… МТК отказал нетерпеливому адмиралу.

«Жемчуг» вышел на испытания 26 июля 1904 года, а к концу августа готов был принять боевой Андреевский флаг и «Изумруд». С момента первого подъема флага считается, что достройка корабля, в принципе, завершена. Дальше – уже собственно биография…