Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

В злой ветреный утренний час 5 августа 1904 года «Жемчуг» впервые самостоятельно развел пары и, тихо стелясь по светлой речной волне мимо разведенных мостов, двинулся по Неве к устью. Его ждал Кронштадт. «Изумруд» проследовал тем же маршрутом 1 сентября.

Ходовые испытания велись по сокращенной программе. Удивительно ли в этом случае, что на первом пробеге полным ходом 13 сентября перегруженный углем и балластной водой «Жемчуг» показал только 23 узла с небольшим. Перегрузка против проектного водоизмещения составила около 250 тонн, а суммарная мощность машин – 15 000 лошадиных сил. Бортовые машины дали 155 оборотов в минуту на валах, а средняя – 164 оборота. Регулировку механизмов после пробега проводил завод Виганда в Ревеле.

Испытательную программу так и не завершили из-за ускоренной подготовки к боевому походу. Управляющий Морским министерством адмирал Авелан задним числом подписал приказ о зачислении крейсера в состав российского флота только 28 января 1905 года, поставив в качестве даты завершения испытаний фактический момент отправки Второй эскадры в путь – от Либавы до Цусимы…

В конце сентября пробег полным ходом сделал «Изумруд», и показал 22,5 узла. Крейсера вдвое большего водоизмещения, например «Аскольд» и «Богатырь», оказались куда как лучшими ходоками!.. Для разведчика, рассчитанного на 25-узловой ход, это был почти позор, если сопоставить результат с проектным и не учитывать перегрузки в 200 тонн с лишним. И с регулировкой механизмов у второго крейсера было похуже, чем у «Жемчуга». Малоопытная команда не сразу смогла достичь нужного давления в котлах, суммарная мощность машин составила около 13 500 лошадиных сил, при этом левый вал вращался со скоростью – 148 оборотов в минуту, правый – 152, а средний – 150.

Тем не менее предварительные испытания были сочтены… пройденными. И к осени 1905 года Невский завод потребовал от министерства положенный гонорар за постройку крейсеров. Комиссия ГУКиС в очередной раз проанализировала причины задержек со сдачей проекта и пришла к выводу, что завод, собственно, и не виноват – все смежники, стихия и… вечная русская бюрократия, тратившая чертову уйму времени на подписание каждого производственного документа. Гонорар был выписан, но фактически выплачен только… через два года – бюрократия-то после критики и не подумала никуда испариться!

Вторую Тихоокеанскую эскадру собирали фактически в трех портах – в Кронштадте, Ревеле и Либаве. Ни один из этих городов на тот момент не мог похвастаться качественной инфраструктурой, позволяющей делать доводку новых кораблей на плаву. Да и время поджимало: вокруг Порт-Артура сжималось кольцо японских осадных армий, пора было выдвигаться на выручку. И чем быстрее, тем лучше! Невский завод командировал в Ревель своих специалистов, и пятеро из них потом дошли с эскадрой даже до Порт-Саида – в качестве невольных пассажиров «Жемчуга», продолжая и в походе доделывать системы электроснабжения корабля, его сигнальные и спасательные средства, медицинское и камбузное оборудование.

Вице-адмирал Зиновий Петрович Рожественский, флигель-адъютант двора Его Величества, прекрасно понимал, что за соединение досталось ему под командование. Лучшие и новейшие в техническом отношении корабли – с ордами новобранцев в экипажах, без малейших признаков какого-либо морского и, тем паче, боевого опыта. Те же, что постарше, с уже сплаванными командами, мягко говоря, уже изрядно отстают от стремительно меняющегося века.

Вот, к примеру, «Дмитрий Донской». По статусу – броненосный крейсер 1 ранга. По сути – броненосный фрегат на третьем десятке практической службы, которому лишь перед этим походом немного подрезали развесистый парусный рангоут, почти бесполезный в век паровых машин. Конечно, модернизацию он прошел, в артиллерийском залпе немногим японским крейсерам уступит. Но скорость… Дай бог, чтобы пятнадцать узлов вытянул!

Опыта практического плавания – выше клотика, почитай, две кругосветки на винты намотал. Но ведь и это – палка о двух концах: матрос, вместо демобилизации идущий на войну, которую держава уже начала медленно, но верно проигрывать, легко «идет вразнос» в плане дисциплины. Хорошо, если дело кончается только «самоволками» на берег на стоянках и драками с городским хулиганьем во время увольнительных. А то ведь в буйных головушках под мятыми бескозырками подчас рождается и откровенное бунтовство!..