Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Пост младшего флагмана останется за «Пересветом» надолго – и в мирное время, и на войне. Не пройдет и полгода, как этот факт сыграет самую роковую роль в судьбе эскадры. Впрочем, об этом речь еще впереди…

…Любители альтернативной истории, такие как Сергей Переслегин, очень любят рассуждать на тему нерационального базирования Российского военного флота в зимнюю кампанию 1904 года. Мол, нехорошо, что довольно многочисленная армада с линейной колонной в составе, словно сельди в бочке, теснилась на стоянках относительно небольшой артурской бухты всего с одним узким выходом в открытое море. А в просторном Владивостоке стоял только крейсерский отряд. Меж тем осадить Владивосток, в отличие от расположенного на арендованном у китайцев полуострове Порт-Артура, врагу почти невозможно. Да и места как-то побольше. Но оспаривать решение русского командования разделить флот на два портпункта, причем, у родных берегов оставить только четыре крейсера с номерными миноносцами, легко лишь до тех пор, пока не вспомнишь о климате Владивостока. «Широта у нас крымская, да зато долгота колымская» – говорит местная пословица. И до девяноста дней в году – ледовый сезон. Ледоколы, конечно, уже есть… Но, в случае подъема по тревоге, одно дело вывести за ледоколом по одному на открытую воду четыре крейсера, а другое – толпу неповоротливых броненосцев…

Так что рациональное зерно в аренде у китайцев незамерзающего порта и переводе туда главных сил флота, несомненно, было.

Другое дело, что вход на внутренний рейд Порт-Артура неудобен, но в штабе эту проблему считали преодолимой – при известной сноровке, разумеется…

Чтобы не тратить время на поочередный вход крупных кораблей в гавань, адмирал Старк распорядился после учений ночевать на внешнем рейде – несмотря на то, что 24 января в Порт-Артуре было получено известие о разрыве дипломатических отношений с Японией.

Эскадра была переведена в состояние повышенной боевой готовности. 26 января в восемь вечера Старк провел офицерский совет, на котором был составлен приказ о выходе эскадры в море 27 января. Адмирал распорядился по эскадре усилить ночные вахты и приготовиться к отражению возможной минной атаки. Однако противоторпедные сети развернули не все.

Так было и в последующие четыре ночи. А на пятую началась война…

В ночь с 26 на 27 января на «Победе» шла авральная угольная бункеровка. Прямо на внешнем рейде, с пришвартованных к борту двух плоских чумазых барж. При погрузке угля полагается включать полное палубное электрическое освещение, и высокобортный силуэт броненосца отчетливо читался на фоне темных береговых скал.

На свет они и пришли – несколько маленьких, приземистых шустрых теней, выдаваемых лишь ходовыми огнями и сполохами искр над тоненькими дымовыми трубами… Миноносцы!

Четырехтрубные миноносцы есть и в составе русской эскадры, поэтому «Ретвизан» поначалу принял их за своих, осветил прожектором, спросил ратьером позывной. А в ответ получил… торпеду. Только после первого взрыва переполошилась эскадра, пробили тревогу, расчехлили орудия, взяли непрошеных гостей на прицел… А князь Ухтомский еще долго, минут двадцать, отказывался верить и докладам наблюдателей, и собственным глазам. Потом велел подать к борту «Пересвета» моторный вельбот и поехал посмотреть лично – верно ли, что кто-то тут подорвал «Ретвизан». А стрельба уже шла вовсю, и метались в лучах прожекторов юркие серые тени…

Японские миноносцы отступили без потерь, растворившись во мраке зимней ночи. Торпедные попадания, кроме «Ретвизана», получили еще новейший броненосец «Цесаревич» и крейсер «Паллада».

Порт-Артур – не лучшее место для длительного ремонта. Док, на вид вполне просторный даже для кораблей 1 ранга, имел в те годы крайне неудачную конструкцию шлюза, так что встать в него для заделки подводной пробоины могла лишь «Паллада». А обоим броненосцам предстояло ремонтироваться под кессонами – долго, трудно и с сомнительным по качеству результатом.

«Цесаревичу» кое-как еще удалось войти на внутренний рейд и приткнуться к мели у берега. А «Ретвизан», тот и вовсе застрял на половине дороги, в самой узости входа, на треть перекрыв собой и без того неудобный фарватер…

Во время стрельбы по японским миноносцам «Победа» истратила 80 снарядов – два шестидюймовых, 18 трехдюймовых и 60 – калибром 47 миллиметров. «Пересвет» в придачу к трем десяткам малокалиберных ухитрился истратить и 4 десятидюймовых снаряда. Естественно, впустую: выцелить быстро движущуюся маломерную мишень из главного калибра почти невозможно. Хотя если бы случайно попал – каюк был бы миноносцу, почти вне зависимости от того, в какое конкретно место на корпусе придется попадание…