Вениамин Додин - Площадь Разгуляй

***

К делу… Забавно: русскоязычный официоз «ВЕСТИ» спустя три дня после 12 августа 2001 года разразился репортажем о заседании помянутого «Всемирного» конгресса». Даже поместил на 7–й полосе фотографию при панегирике в адрес автора, «проведшего юные годы в советских тюрьмах и лагерях… в жизни соприкоснувшегося и с членами ЕАК, и со страшными документами их расстрела. Настолько страшными, что не верится, что такое могло произойти в реальности. Но это было!». Однако ни словом не упомянув рассказ автора о художествах Л. С.Штерн (А. Горин. «День нашей памяти, день нашей печали». «ВЕСТИ», 15.08.2001.Тель—Авив).

Но то ли ещё будет?

Года за два до ХШ конгресса участник чтения у Э. Ганкиной Леонид Школьник решил, во что бы то ни стало, издать в США понравившийся ему, «необходимый в каждой еврейской семье, Мартиролог «Площадь РАЗГУЛЯЙ». Бывший известный советский журналист, знаменитый депутат Верховного совета СССР от Еврейской автономной области (а в Израиле редактор созданного им «Еврейского камертона», литературного приложения к Тель—Авивскому ежедневнику «НОВОСТИ НЕДЕЛИ»), Школьник к тому времени приглашен был в Нью—Йорк возглавить старейший еврейский идишский официоз «VORWERTS». И задумал с первых же номеров этой газеты, которую станет редактировать, начать публикацию перевода на идиш с русского книги Додина. Для чего предварительно успев хотя бы частично напечатать его, — тем самым рекламируя роман, — в пока ещё возглавляемом им израильском «Камертоне» (распространяемом повсюду, где обосновались русскоязычные евреи, в том числе и в Нью—Йорке).

…В «Еврейском камертоне» вышло уже несколько полос текста романа, когда тем же Школьником В. Додин уговорен был (или подвигнут, как смотреть?) на опубликование нескольких страниц из фондов Государственных Архивов «по материалам Комиссии ЦК КПСС по реабилитации (…) под председательством И. П.Алексахина» (в которой в 1955–1987 гг. пребывал в роли общественного эксперта). И в той же газете вышла его 4–х полосная статья «А ТЫ ДОСЛУШАЙ, БОГ, ТЫ ДОСЛУШАЙ!». Она содержала тщательно скрываемые в закрытых архивах апологетами и потомками комиссаро–большевистских убийц, — до комиссии, не прочтённые и не изученные никем, — документы Русских губернских архивов 1917–1926 гг. (с перечислением всех полагающихся для статьи научной, — иных он не писал, — реквизитов хранения, и подлинных — по каждому факту — имён и фамилий фигурантов). Свидетельства о беспрецедентных в человеческой истории масштабах казней коренных российских сословий — о массовых расстрелах и конвейерных утоплениях в реках России её граждан.

В принципе о геноциде российских народов, осуществлённом комиссаро–большевистскими внесудебными «тройками». По сути, о РОССИЙСКОЙ КАТАСТРОФЕ («Еврейский камертон». «НОВОСТИ НЕДЕЛИ». 28.02 и 7.03.2002. Тель—Авив).

Выдержки из статьи вошли в повесть Додина «ГУСТАВ И КАТЕРИНА», изданную несколькими месяцами спустя журналом «МОСКВА» (М.7/2002); эл. вар.: / www.moskvam.ru /

Множественные отклики на неё в той же Тель—Авивской газете исключали… суть: спорить–то было не о чем. И чревато. Но нагадить автору не терпелось. Потому было много безудержной истерии с беснованием (в основном показушным). Меньше — густо завуалированных обвинений в антисемитизме. Вуаль естественна: антисемиты — кто? «Еврей (не свидетельствующий привычно подмётно — не стукач, значит?), открыто и откровенно знакомящий евреев с официальными документами о евреяхпалачах? Или всё же сами палачи, провоцирующие гнев и возмездие казнимого народа по закону: «причина — следствие»? Наконец, евреи - защитники палачей? Но эти евреи тогда — подонки, о коих вспоминать противно!…».

Даже прожженные одесско–малаховские мандеры заёрзали. И хор откликантов запел: там, в округах, в «тройках», были не евреи! Но… бывшие евреи! (Это какие такие — бывшие? Если бы сегодня они прилетели в аэропорт «Бен—Гурион» записываться в сионисты — им что, в нарушение «Закона о возвращении», не выдали бы Теудат зеут /загранпаспорт/ и, отказав в гражданстве, отправили восвояси?).

Естественно, не обошлось без откликов чисто доносительских, оперских, — скорее всего, бывших костоломов и их дятлов из НКВД-МГБ со стандартными вопросниками–допросниками (вплоть до попыток выяснения этими смакователями и проводниками в еврейскую жизнь Нюрнбергских законов, и важнейшего для них: кто по нации, — у автора и супруги его — мамы с папами и бабушки с дедушками, — не гои ли часом?)