Виктор Поротников - Василий Буслаев

В низинах скопился туман, словно белое покрывало.

Ночью прошел дождь. Было промозгло и сыро.

Унылую рассветную тишину нарушало гудение пробуждающегося стана. Чадили костры. Воины торопливо подкреплялись пищей.

Герцоги и графы спешили к королевскому шатру, дабы услышать распоряжения Конрада перед битвой.

Потаня растолкал спящего Василия.

– Ступай на совет к королю, – сказал он, – да умойся, а то рожа у тебя какая-то помятая.

– Не пойду, – отмахнулся Василий. – Мне ныне плевать: горевать иль пировать. Где поставят, там и встану. Все равно эта битва для меня последняя.

– Кто так решил? – спросил Потаня, подозрительно глядя на Василия.

– Я так решил, – ответил Василий и стал натягивать на ноги сапоги.

– Сон дурной видел? – насторожился Потаня. – Растолкуй!

– А чего толковать, – проворчал Василий, – надоело мне все! И Конрад, и Гроб Господень, и сарацины, и собственная жизнь! Невезучий я человек, Потаня.

– Та-ак, – мрачно проговорил Потаня. – С эдакими мыслишками, Вася, ты и впрямь живым-то из сечи не выйдешь. Встряхнись, друже! Вина выпей, что ли!..

Василий молча встал и вышел из палатки.

Оставшись один, Потаня негромко выругался, помянув нехорошим словцом весь женский род.

Едва взошло солнце, пробив горячими лучами сизую облачную мглу у далекого горизонта, равнина перед Дорилеем вновь покрылась военными отрядами, сверкающими железом доспехов.

Немецкая пехота, построившись во много шеренг, заняла центр. Рыцари выстроились на флангах. Знамя Конрада реяло среди поднятых копий на правом крыле христианского воинства. Знамя Фридриха Швабского виднелось на левом фланге.

Пешие воины султана также заняли место в центре боевого строя, а вся сельджукская конница скопилась по краям от своей пехоты. Сам султан с отборными всадниками расположился напротив правого крыла крестоносцев.

Русичи, стоявшие в глубине пеших порядков, вытягивали шеи, стараясь разглядеть маневры сельджуков.

Среди русских ратников слышались негромкие голоса:

– Кажись, сегодня сеча будет похлеще вчерашней!

– Сколь неверных мы вчера порубили, а их все не убывает!

– Гляди, Потаня, какая тьма конных сарацин супротив Конрада собралась! – встревоженно молвил Домаш. – Тяжко ему придется!

– Рыцари вокруг Конрада все как на подбор, отобьются! – невозмутимо сказал Потаня.

Потаня то и дело поглядывал на Василия, который стоял, опершись на копье, и глядел то на небо, то куда-то вдаль. Было видно, что ему глубоко безразлично происходящее вокруг, мысли о предстоящей сече нисколько не занимали его. Совсем иная дума сидела в голове у Василия.

«Не ко времени раскис Василий! – сердито думал Потаня. – Ох не ко времени!»

Топот множества копыт сотряс землю – это тяжелая швабская конница ринулась на врага. Тотчас пришла в движение рыцарская колонна и на королевском фланге.

– Ну, началось! – радостно выдохнул Фома. – Пощиплем мы ныне нехристей!

Вслед за рыцарями пошла в наступление и пехота христиан.

Медленным шагом, чтобы не расстроить ряды, пешие крестоносцы двинулись к другому краю обширного поля, откуда доносились визгливые выкрики сельджуков и топорщились густым лесом их копья.

Прошагав с полверсты, крестоносцы наклонили копья.

Вскоре им на головы стали падать сельджукские стрелы, хотя до вражеской пехоты было еще довольно далеко.

На флангах с грохотом и лязгом столкнулись конные рати. Раздался оглушительный звон мечей и сабель, словно бурлящий неудержимый поток разлился в неподвижном утреннем воздухе.

Пехота сельджуков стремительно надвигалась.

Вражеские стрелы дождем сыпались на воинов-христиан, кого-то раня, кого-то поражая насмерть.

Ландскнехты все убыстряли шаг, переступая через тела своих убитых. Вот военачальники скомандовали: «Бегом!» – и крестоносцы с ревом ринулись на сарацин, которые принялись торопливо выравнивать свои шеренги.

Копья крестоносцев опрокинули и смешали передние шеренги сельджуков. Над шлемами воинов замелькали мечи и топоры. Убитые ратники с полумесяцем на щитах и с крестом на плащах громоздились друг на друга.

Шум новой битвы ознаменовал собой рождение нового дня.

Стоял октябрь 1147 года от Рождества Христова.

…Потеснив воинов султана, пешие крестоносцы тем не менее не смогли обратить врагов в бегство. Сельджуки сражались отчаянно, несмотря на большие потери.

Внезапно кто-то крикнул, что сзади накатывается конница сарацин. Задние шеренги крестоносцев развернулись лицом назад. Теперь русичи оказались впереди. Из лощины вылетали наездники-сельджуки, размахивая кривыми саблями, и лавиной неслись на пехоту христиан. Из многих сотен глоток вырывался крик: «Алла!»