Владислав Романов - Смерть во спасение

— Я съезжу...

— Вот и хорошо! Пей-пей своё сладкое вино.

«Странно, — вдруг подумал Ярослав. — Столько дней он поджаривал меня на вертеле, чтобы в последний облагодетельствовать, угощать вином, молодым барашком, шутить, смеяться, говорить ласково и дружелюбно. Почему?»

— В следующий раз к твоему приезду я подберу шесть самых стройных южных красавиц, и мы вдвоём с ними позабавимся, — хан подмигнул гостю. — Мы славно с тобой заживём, князь. Вот увидишь, ты станешь самым счастливым человеком на этой земле. Самым счастливым!

Владимирский правитель уехал обласканный и довольный.

— Русичи всё же упрямые и глупые люди, — проводив его, рассмеялся Батый. — Я весь месяц его оскорблял, подвергал невинным унижениям, снести каковые он так и не сумел, а значит, не достоин быть старшим князем. Увы, увы! Но суть в другом: он отбыл из Сарая уверенный, что я принял его с уважением и радостью, сделал верховодом и вообще с монголами можно дружить и дикости их не бояться. Вот ведь он с чем вернётся. И для этого хватило одного дня, нескольких часов!

Батый радовался, как ребёнок, этому своему открытию. Он любил затевать испытания над людьми, Ахмат научил его проникать за внешний слой человеческих проявлений, подмечать их, разгадывать тот или иной нрав. Хан увлёкся и быстро стал совершенствоваться, в нём вдруг открылся невероятный дар лицедейства, и оракул, будучи единственным зрителем на всех этих зрелищах, даже перестал скучать, с интересом наблюдая за трагическими или комическими сценами, разыгрываемыми блестящим актёром.

— А у тебя есть в запасе и страшные унижения? — спросил Ахмат.

— Есть, есть, — жадно пожирая конину, кивнул властитель. — Русичи же все непреклонные по части веры, а я им предложу поклониться нашим идолам или огню. Под угрозой смерти, конечно. Вот тут-то и начнётся! Это ж переломить себя надо, да по-настоящему!

— Выходит, Ярослава ты пощадил?

— Я ж не могу убивать первого русского князя, приехавшего в Орду. К тому же он наследный правитель. Но судьба его решена, и я ищу того, кто исполнит роль палача. Время у меня ещё есть.

Ярослав, возвратившись домой, послал за Александром, чтобы до отъезда в Каракорум разрешить все наследственные дела, однако сына посланник не застал. Тот ушёл в поход, ибо литовцы, горя мщением за поражение в 1243-м, через два года, собравшись с силами, снова напали на Русь, пожгли сёла в окрестностях Торжка и Бежецка да захватили снова Торопец. Новгородский князь, загодя предупреждённый бароном, уже на следующее утро примчался туда и без всякого объявления о штурме ворвался в крепость, выгнал наглых литов и, не слушая новгородцев, бросился за ними в погоню.

Настигнув разбойников у озера Жизца, неистовый Ярославич перекромсал всех до единого, желая навсегда искоренить в ворогах всякую охоту к грабежу. И это подействовало. В течение последующих многих лет литовцы и не зарились на чужие рубежи, помня о страшной резне.

Довольный успешным походом, Александр заехал к тестю в Полоцк, где гостили жена с меньшим сыном, не ведая, что отец с нетерпением его поджидает. Они славно поохотились с Брячиславом, шумно попировали. В разгар веселья прискакали сторожа, доложив, что неподалёку, на подходе к Усвятам, опять замечены две большие литовские дружины.

— Видно, не пошла им впрок моя зарубка! — осерчал новгородский князь. — Что ж, горбатого могила исправит!

Он тотчас выступил. Заканчивался февраль 1246 года. За Усвятами Невский настиг литов, взял в кольцо и порезвился вволю, не упустив ни одного. Лишь сорок человек взял пленными, насмерть порубив остальных.

К тому времени во Владимир вернулся младший Константин, поведал отцу о пышных празднествах в Каракоруме, и Всеволодович, не дождавшись Александра, в конце марта, со всем двором и подарками отправился туда. Дорога заняла больше двух месяцев. Переправы через быстрые реки отнимали немало времени, несколько раз пришлось вступать в стычки с разбойниками, отвоёвывая свои обозы.

Торжества в честь восхождения на трон великого хана Гуюка продолжались. Каракорум, занимавший огромную долину на берегу шумной реки Орхон, пестрел разноцветными флажками разных княжеств и королевств, поднятыми над юртами и шатрами. Белые облачения лёгких жилищ нарядно смотрелись на фоне красноватых Ханчайских гор. Лишь в центре столицы возвышалось несколько каменных теремов. В одном из них, самом большом, построенном из серебристых гранитных плит, покрытом белой полированной черепицей, и жил великий хан. Ярослава поразили ворота с четырьмя столпами, отлитыми из чистого золота и ведущими во дворец великого хана. Перед ним располагались две гигантские каменные черепахи. У ступеней во дворец стояли четверо обнажённых по пояс могучих бритоголовых воинов со свирепыми лицами и кривыми мечами.