Юлия Андреева - Святы и прокляты

— Я понял. — Константин старался обдумать услышанное. — Выходит, не через опасный ров, не через стену, где костей не собрать, а просто в крытой повозке?

— Если крестьяне обнаружат нас за воротами, можно им что-нибудь из вещей подарить или вот, — она показала на украшающий её голову обруч. — Это же золото!

— Крестьяне народ трусливый, — Константина уязвило, что такой прекрасный план побега придумала его младшая сестрёнка.

— Трусливый, но до золота жадный. В случае чего, хозяин телеги ведь может сделать вид, будто бы не видел, как мы забирались в его колымагу. Отошёл, как сегодня, стаканчик пропустить да с кухаркой поболтать, а мы и...

В этот момент к ним подошёл Фогельвейде, и сестра прижала палец к губам.

— Без тебя, маленькая принцесса, мы сегодня начали рассказ о том, как Фридрих готовился к Пятому крестовому походу, к тому самому, в котором он без боя завоевал Иерусалим. Об этом подвиге уже рассказывал сеньор Франц.

Анна кивнула, стараясь скрыть свои чувства. На самом деле, живущая с самого рождения среди легенд о золотоволосом короле, теперь она нисколько не тяготилась вынужденным заточением, скорее наоборот. Многое из того, о чём говорили дома, только за стенами «Греха» начало раскрываться перед ней в истинном свете. Что же до побега, так ведь это так интересно, обмануть самого Спрута, и...

Сердце её сжалось, она предложила свободу брату и не подумала об остальных участниках этого дела. Конечно, его сиятельство не накажет за их побег оставшихся, но, скорее всего, они уже не будут иметь той свободы передвижения по замку, не смогут есть и пить сколько влезет. В то время как она с Константином станут наслаждаться свободой! А что ждёт их на этой самой свободе?

Вдруг ей сделалось по-настоящему страшно, потому что, даже если граф Манупелло расквитается с их кровником, у того немаленькая семья. Возможно, есть и дальние родственники, о которых ей неизвестно, в то время как те могут знать их с братом. Анна припомнила, что даже сегодня на площади, возле сеньора Малабранка, толклось двое крепких ребят, одного он даже отпихнул, пытаясь достичь Анны. Эти люди могли оказаться его слугами и, скорее всего, удивившись перемене в их господине, заметили, к кому тот метнулся.

Потом она вспомнила, что его сиятельство увёз её в карете с гербом, и ей сделалось и вовсе страшно. Каждый в городе знает, чей это герб, чей замок. Что же до возможности прокрасться в «Грех»... А что если тот же план с телегой придёт в голову жаждущему мести кровнику?.. Анна побледнела и вдруг ни с того ни с сего села прямо на пол.

Однорукий трубадур попытался поднять её, но у него ничего не получилось. Лицо девочки сделалось серым, глаза потухли. Константин, присев перед сестрой, тряс её за плечи, но та не слышала его призывов, никак не реагируя и, кажется, даже перестав дышать.

Зато на шум уже бежали замковые слуги, они унесли девочку в её комнату, куда тотчас явился лекарь. Поднеся к носику Анны флакончик с солью, он дождался, когда та вздрогнула, точно её разбудили, и в следующее мгновение села на кровати.

— Как ты нас напугала! — воскликнул Константин, обнимая сестру за плечи.

— Как вы смеете?! Стража! — Анна оттолкнула брата, уставившись на застывшего с флакончиком в руках лекаря. — А вы?!

— Спокойно, Анна. Ты знаешь меня, я лечил тебя от недавней болезни. Боюсь, она вернулась.

— Я не помню вас...

— Что с ней? — К постели Анны подошёл весьма взволнованный происшествием граф Манупелло.

Анна молчала, тяжело дыша и переводя взгляд с одного незнакомца на другого.

— Боюсь, она не узнает нас, — горько вздохнул доктор. — Болезнь убила её память.

— Не узнает даже родного брата? — опешил Гансало Манупелло.

— Я, Анна Комнина Византийская, узнала бы своих сестёр и братьев, если бы увидела их теперь. Этот молодой человек кого-то мне напоминает, но я не знаю его, и не позволю дотрагиваться до меня, кем бы он себя ни возомнил.

— Это Константин сын Бурхарда Уршпергского — летописца, — представил Анне её брата Спрут.

— Не знаю такого! — девочка пожала плечами, глядя с вызовом на Спрута.

— Как же зовут ваших братьев, если они у вас есть? — хозяин замка пытливо вглядывался в, казалось, сильно потемневшие глаза своей гостьи, гадая, не притворяется ли она.

— Охотно. Мои братья — Иоанн, Андроник Комнин, Исаак, Михаил. Сёстры — Мария, Евдокия и Зоя [78], — отрапортовала Анна.

— А это кто? — граф Манупелло схватил за рукав, подошедшего Вольфганга Франца. — Его вы помните?