Виктор Квашин - Последняя крепость империи

За воротами вновь послышался далёкий шум города. Неподалёку, в старом дубовом редколесье на берегу тихой речки ждали сопровождающие воины и кони.

— Что ж, поехали теперь праздновать! Мои повара наверно уже всё приготовили.

Ужин у костра под раскидистой ивой был великолепен. Повар-ханец запёк в угольях двух фазанов, и друзья с удовольствием закусывали изысканное вино жирной птицей. Дзэвэ с интересом расспрашивал о родной деревне, о знакомых, о семье Сиантоли. О своих он знал подробно из писем отца, которые регулярно доставлял гонец. Конечно, министр мог себе позволить гонца.

— Скажи, Дзэвэ, слышал я, что ты женился?

— Да уж давно, четыре года! Проспал ты там, за своей печкой. У меня уже две дочки. А теперь жена сына обещает.

— О, за это надо выпить! — Сиантоли снова входил во вкус. — Друг, откуда ты берёшь такие вина?

— Это — из Корё. Хорошее. Вот о Корё нам с тобой и нужно поговорить.

— Ты как всегда, с неожиданностями! Чего нам говорить о Корё?

— Теперь, слушай, сотник и не перебивай. Веселье кончилось. Государь выразил тебе лично своё высочайшее доверие — назначил тебя командиром конной тысячи.

Сиантоли вскочил и вытянулся, как перед строем. Потом снова сел.

— Нет, это ты шутишь. Какой из меня тысячник? Это ты ему посоветовал, чтобы меня вытащить из деревни?

— Когда человек думает о себе, ему некогда думать о государстве. Ты меня слышишь, Драчун, дело государственной важности тебе доверяют! Поведёшь тысячу на войну с Корё.

— Но мы же с ними в мире и дружбе…

— Теперь нет. Угэдэй решил с Корё покончить. Мы уважаем решение «старшего брата». Обязаны помочь.

Сиантоли покачал головой.

— Нет, я не пойду воевать рука об руку с плосколицыми. Не хочу. И вообще, я уже по возрасту не гожусь. Сочини что-нибудь, скажи государю, что я болен и уже плётку в руках не удержу.

— Эх, какой же ты «драчун», ты плачешь как ребёнок! Ну-ка, встань!

Что разлёгся в подушках, чжурчжэнь?

Что ты жизнь бережёшь свою?

Покой для воина — смерть!

Место твоё — в седле,

А достойная гибель — в бою!

Ты — чжурчжэнь, Сиантоли, ты — обязан! Утром ко мне явишься, вручу пайцзу, дам сопровождение. Поедешь в расположение тысячи, примешь её. Неделю на подготовку, съездку. Через неделю выступаешь на юг в составе группы из трёх тысяч. Командующий группой пришлёт тебе приказ. Всё. Выпьем по последней чаше за твою и всего войска удачу!

Выпили.

— Послушай, что я тебе скажу, друг, — наклонился Дзэвэ к товарищу. — Наш государь очень мудрый руководитель. Очень! Нет ему равных в хитрости и ловкости при устройстве отношений как с друзьями, так и с врагами. Не зря же он потомок легендарного полководца Цзиньского Учжу, который служил при Агуде. Если он посылает свои войска в помощь монголам, значит это действительно нужно. Давай ему поможем. Не случайно государь именно тебя выбрал, ведь у него и готовых тысячников достаточно. Оправдай!

И снова с утра до ночи в седле. Оказывается, совсем иначе себя ощущаешь, если кому-то нужен. А если нужен самому государю и ради государства, тогда и гордость просыпается, выпрямляется спина, ноги чувствуют живую тёплую лошадь, и она через ноги её обнимающие чувствует силу и власть седока и слушается, кажется, его мысли, предугадывая команды. Радость бодрого тела — ценное ощущение для пожившего на свете человека. И Сиантоли радовался. Радовался окружающим горам и лесам, радовался полям и сельским жителям на них, радовался своей тысяче — целой тысяче крепких бойцов под его личным командованием! Ничего себе, дослужился!

Почти месячный переход показался Сиантоли даже в удовольствие. У границ с Корё стали лагерем в ожидании монгольского корпуса. И хорошо, было время отдохнуть и откормить лошадей. Но недолго, через неделю подошёл монгольский тумен во главе с высокомерным Саритаем 76 76 Саритай — монгольский полководец, руководил вторжением в Корё в 1231—32 годах. Убит при осаде крепости Чхонсон в 1232 году. . Сразу стало «весело» — тысячи кибиток, выставленные кругами, костры, шум, гомон, столпотворение. Но столпотворение упорядоченное и дисциплинированное.

Монголы подъезжали к лагерю чжурчжэней, отпускали обидные шутки. Но наши бойцы были заранее строго предупреждены: мы с монголами друзья, они, хоть и невоспитанные, но драться с ними ни в коем случае нельзя, лучше мирно отшутиться. Нам ведь ещё воевать вместе бок о бок.

Сиантоли ехал к своему командующему, конечно, в сопровождении, как положено. На всём скаку подлетела к нему встречная группа монголов. В узком месте разъехаться было трудно. Монголы не уступали: