Виктор Квашин - Последняя крепость империи

И всё-таки, Сиантоли чувствовал себя в Запретном городе, как те павлины в золочёной клетке. Он никак не мог привыкнуть к новым требованиям службы. Больше всего удивляло, что он обязан был мыться ежедневно и, сказать кому в войсках — не поверят, он должен был следить, чтобы солдаты обязательно мылись раз в неделю! Чуть ли не главной обязанностью командира сотни была чистота и опрятность подчинённых. Приходилось устраивать проверку на наличие блох, а если обнаруживались вши, такого бойца немедленно высылали за пределы Запретного города в специальные казармы для удаления паразитов. Сиантоли этого не понимал: боец должен оттачивать военные навыки, а блохи — это его проблема, если мешают, пусть давит.

Конечно, хорошего было немало. Любое его желание выполнялось по щелчку пальцев. Но как-то всё было неправильно. Даже нужду справить он не мог в удовольствие, потому что это нужно было делать в красивую вазу, которую потом слуги выносили с обязательной улыбкой. Тьфу!

Но ко всему человек привыкает. Единственное, что Сиантоли запретил в своём доме — благовония.

Слуга разбудил Сиантоли среди ночи — срочно вызывал военный советник.

Дзэвэ уже в нетерпении вышагивал от стены к стене.

— Что так долго? Ну-ка, повернись! Пояс подтяни, ворот поправь… что на голове?! Где слуга?

— За дверью.

— Пусть срочно сделает нормальную причёску!

— Я и сам…

— Я сказал — слуга!

— Ладно… Эй, Иктэ, быстро мне волосы в порядок! Да что случилось? — спросил Сиантоли возбуждённого советника.

— Нас ожидает сам суаньфу 57 57 Сюаньфу — командующий. !

В покоях командующего горел один светильник. При их появлении высокородный Пусянь Ваньну приподнялся на подушках, его сухощавое лицо было освещено несколько снизу, от этого казалось зловещим. Сиантоли оробел: перед ним сидел человек, который управлял огромной территорией со всем населением, под его началом было — подумать только! — триста тысяч войска! А он вызвал лично Сиантоли.

Командующий заговорил, и резкий его голос, казалось, врезается каждым словом в мозг:

— Поступили сведения: мятежный предатель, гнусный кидань, низкий тысячник, теперь уже разжалованный и приговорённый к казни, Елюй Люгэ осмелился послать своих мятежников в ставку хана с просьбой о присоединении к монгольскому ханству. За столь низкое и подлое предательство Светлый император великой Цзинь объявил всенародную охоту на это ничтожество. Награда за добычу, словно за скотину под забой, такова: за каждый лян 58 58 Лян — древняя мера веса, приблизительно 37 грамм. костей Люгэ — один лян золота, за каждый лян мяса Люгэ — один лян серебра. Кто приведёт Люгэ живым или привезёт мёртвым, получит должность тысячника в славных войсках Цзинь. Командир особой сотни, посылаю тебя скрытно проникнуть со своими людьми в стан восставших и убить предателя! Отправляйтесь немедля. Всё.

Сиантоли и Дзэвэ, поклонившись, не промолвив ни слова, вышли. Сиантоли попросту не знал, что говорить. Он ещё не осознал задания. Дзэвэ, по-видимому, был в подобном же состоянии. В своём доме он первым делом осушил чашу вина, после, взглянув на подчинённого, налил и ему.

— Нам сейчас не помешает некоторая раскрепощённость разума. Какие предложения?

— Какие могут быть предложения… Нужна армия — окружить и всех поголовно уничтожить. Что тут сделает сотня? Скажи, где находится этот Люгэ?

— Этого никто не знает. Где-то там, — Дзэвэ махнул рукой в сторону севера. — Короче говоря, выхода нет, приказ нужно исполнять. Иди в сотню. Сейчас дам команду, чтобы привезли крестьянскую одежду. Переоденетесь, оружие своё не брать, в пути найдёте вилы, дубины. Притворитесь повстанческой группой, будете прорываться к восставшим. По-настоящему, чтобы никто не понял и не донёс настоящим повстанцам. Там постарайтесь приблизиться к Люгэ и — по обстоятельствам.

— Да, задача! Пойди неизвестно куда, найди неизвестно кого… Если что, друг, не оставь отца, хорошо? И о Чикчиги не забывай.

— Эй, Драчун, выше голову! Хочешь узнать, что советует в твоём случае поэт?

Сиантоли был впечатлён! Никогда на него не действовали так чужие слова. Он повторил несколько раз и кажется запомнил: «Разума ты отпусти поводья, вывезет к свету лошадка-судьба!»

Сотня вышла ближе к утру через южные ворота города. Всадники были укутаны в куски рогожной ткани, лиц не было видно. Да и стражники по приказу самого военного советник стояли лицом к стене с закрытыми глазами. Наутро этих стражников обнаружили мёртвыми в крепостном рву.