Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть третья)

Получивъ увѣреніе, что по совершеніи закладной, деньги ему тотчасъ будутъ отданы, Вампировъ успокоился. Вмѣстѣ съ Змѣйкинымъ употребляли они всѣ средства разсѣять уныніе и грусть Аглаева, шутили, разговаривали о деревенской жизни, и, между прочимъ, открылось, чего самъ Змѣйкинъ не зналъ: онъ былъ ближній сосѣдъ Аглаеву; деревня его была въ пяти, или шести верстахъ отъ Пріюшова. Обѣдать повезли Аглаева въ Англійскій Клубъ. Змѣйкинъ предложилъ ему играть въ бильярдъ, и на этотъ разъ опять Змѣйкинъ былъ не въ ударѣ, и не только заплатилъ за обѣдъ и Шампанское, но еще нѣсколько ассигнацій перешло изъ книжки Змѣйкина къ сопернику. Послѣ обѣда Аглаевъ поѣхалъ къ Радушину.

Онъ засталъ его дома, одного. Радушинъ принялъ гостя съ прежнею ласковостью, разспрашивалъ обо всемъ семействѣ Холмскихъ, желалъ знать, чѣмъ занимается Аглаевъ въ деревнѣ, и какой ведетъ образъ жизни. Все это, какъ видно было, спрашивалось не изъ одного любопытства, но съ душевнымъ участіемъ. Радушинъ преподавалъ дружескіе совѣты, и бесѣдовалъ съ Аглаевымъ о Литтературѣ. Аглаевъ увѣрился, что старикъ много читалъ, и что Словесность Русская, и иностранные лучшіе Авторы были ему извѣстны. Потомъ обратился разговоръ на обстоятельства Аглаева. Радушину извѣстно было, что отецъ Аглаева прожилъ все имѣніе, но что ему должно достаться наслѣдство послѣ богатаго, холостаго дяди. Старикъ спрашивалъ, въ какихъ онъ сношеніяхъ съ нимъ, и какъ былъ теперь принятъ? Аглаевъ разсказалъ всѣ подробности свиданія своего съ дядею: мы уже знаемъ ихъ.

"Жаль, очень жаль!" сказалъ Радушннъ. "Тетушка ваша Лукавина -- женщина извѣстная: ежели она взялась трудиться, то -- надежда плоха! Однакожъ, у дядюшки, кромѣ благопріобрѣтеннаго, довольно много родоваго имѣнія, котораго онъ по духовной отдашь не можетъ; купчей, въ теперешнемъ положеніи, совершить онъ не въ силахъ. Но не успѣла-ли почтенная Лукавина въ то время, когда онъ былъ еще здоровъ, взять съ него векселя, или купчую? Только это, кажется, невозможно, по извѣстной его скупости; однакожъ не худо, если вы справитесь. Вѣрно, у дядюшки есть какой нибудь стряпчій; повидайтесь съ нимъ, и узнайте."

Совѣтъ Радушина привелъ Аглаева въ восхищеніе. "И такъ предстоитъ мнѣ возможность быть не совсѣмъ безчестнымъ человѣкомъ!" думалъ онъ. "Ежели что нибудь достанется мнѣ послѣ дядюшки, тотчасъ употреблю на выкупъ имѣнія Рамирскихъ, расплачусь съ долгами, и, рѣшительно, больше въ карты не играю! Радость сіяла на лицѣ Аглаева; онъ благодарилъ Радушина за совѣтъ его, и весь вечеръ провелъ съ нимъ очень пріятно. Обширный умъ, познанія, опытность старика, были обильнымъ источникомъ для разговора. Аглаевъ не видалъ, какъ прошло время, и прощаясь просилъ позволенія быть у него всякій день, покамѣстъ проживетъ въ Москвѣ. Радушинъ отвѣчалъ ему, что посѣщеніе его всегда для него пріятно. "Притомъ-же, мы родня съ вами" -- прибавилъ онъ.-- "Я обѣдаю очень часто дома, а вечера рѣшительно никуда не ѣзжу, и вы меня очень обяжете, ежели не потяготитесь бесѣдою со мною, старикомъ."

На другой день, утромъ, повѣренный Змѣйкина привезъ къ Аглаеву подписать закладную. Послѣ того тотчасъ отправился онъ въ домъ къ дядѣ. Тетушка Лукавина приняла его по прежнему, очень дурно. Дядю нашелъ онъ въ томъ-же бѣдственномъ положеніи, и въ совершенномъ разслабленіи; однакожъ, казалось, что дядя какъ будто узналъ Аглаева, смотрѣлъ на него быстро, но безъ неудовольствія, и не отвернулся отъ него, какъ это было въ первый разъ.

Старый каммердинеръ дяди ненавидѣлъ Лукавину; онъ увѣрялъ Аглаева, что можетъ быть духовная и сдѣлана въ ея пользу, но купчей точно не было. Однакожъ совѣтовалъ онъ справиться у стряпчаго дядюшки, Гна Фрипоненкова, сказалъ, гдѣ отыскать его, и вмѣстѣ съ тѣмъ взялся тотчасъ увѣдомишь, ежели въ отсутствіе его вздумаетъ тетушка, какими нибудь каверзами, прибрать, по купчей, или по векселю, родовое имѣніе. Каммердинеръ былъ самъ въ этомъ дѣлѣ ревностнымъ участникомъ: онъ боялся достаться Лукавиной, а Аглаевъ обѣщалъ ему, со всѣмъ его семействомъ, дать отпускную.

"Кажется мнѣ" -- продолжалъ каммердинеръ -- "что тетушка уже хваталась за это дѣло, и, можетъ быть, успѣла-бы, если-бы баринъ не впалъ вдругъ въ разслабленіе. Выздоровѣть ему нельзя, но онъ еще можетъ прожить года два, или три, въ этомъ положеніи. Такъ при мнѣ говорилъ Докторъ."

Аглаевъ поѣхалъ тотчасъ отыскивать стряпчаго. Съ начала Фрипоненковъ былъ очень скроменъ; но когда Аглаевъ подарилъ ему сто рублей (выигранные на канунѣ у Змѣйкина, въ бильярдъ), то онъ сдѣлался словоохотнѣе, и увѣрялъ, что ни купчей, ни векселей Лукавиной не дано. "Развѣ" -- прибавилъ онъ -- "сдѣлано это очень тайно; но, кажется, дядюшка: вашъ не такой человѣкъ, чтобы, при жизни своей рѣшился разстаться съ имѣніемъ... или дать, на себя, векселя, которые онъ самъ любилъ, брать, а отъ себя никому не давалъ. Если-же что Лукавина, сдѣлала во время его болѣзни и совершеннаго разслабленія, то это можно, опровергнуть законами."