Сергей Гуляев - Псы войны

Я оставил Есигуя и Агуру наедине с их делами, а сам направился вслед за сотником, послушать его рассказы. Когда я подошел к костру, молодежь о чем-то наперебой просила деда.

— Да, да, давай, расскажи, как ты видел Тайцзу-Хана!

— Правда ли, что он всегда ездил в железной повозке, запряженной белыми конями?

— А он действительно так быстро бежал, что весь свой гарем бросил?

Голоса становились все громче. Одноглазый Собутэ повернулся, и, сделав очередной глоток из чаши, продолжил.

— Ничего-то вы еще не знаете! — Вам молодым щенятам подавай красивую сказку, а я сам был там. — Мой глаз до сих пор смотрит на великую степь, а многие мои товарищи так и остались там.

— Ха, Ха, Ха… — Да они, наверное, нашли себе там хорошеньких северянок! — понеслись со всех сторон голоса молодых конников.

Но Собутэ внезапно так посмотрел вокруг своим единственным глазом, что смех и выкрики прекратились. В наступившей тишине он заговорил.

— Это все сказки. Их стали рассказывать те, кто там не был и не знал, что же произошло на самом деле. — А было вот что. У северных племен, таких как мирки, мэнгу, кери и татань женщины не всегда живут затворницами, они не бинтуют ноги, а некоторые могут сражаться не хуже мужчин.

Темучин вместо гарема, как раз и держал таких девиц, которые управлялись с мечом намного лучше, чем с очагом и казаном.

Сотник отставил свою чашу и поворошил угли костра, от чего в воздух поднялся сноп красных искр.

— Я тогда был еще совсем зеленым юнцом, еще только усы начали пробиваться. Как раз, лучших из конников направили под командование сына светлейшего князя Ву-Шаня и направили на северную границу империи.

В те времена шивэйские кланы были еще сильно разобщены и к тому же мы старались подавить сопротивление еще в зародыше, поэтому каждые три года проводили военные экспедиции в северные земли, громя непокорных князьков, а чаще просто натравливали одного на другого.

Но однажды среди них появился Темучин. Кто говорил, что он Мэнгэ, кто, что Татань, а кто, что Шивэй или даже Кидань. Степняки считают его потомком рода Борджигинов, но я так считаю, что он Хунну или еще кто-то. Мне кажется, что он пришел из земель севернее великой степи. Я ведь сам видел его в тот день, когда я лишился глаза. Его кожа бела как снег, а глаза зеленые, словно у тигра, да и вообще он не похож на своих воинов. За короткое время он смог объединить с десяток мелких родов и превратить их в мощную армию, которая напала на северные границы империи.

Нас тогда это мало взволновало, подумаешь какой-то новоявленный князек, что может хоть десяток таких перед великой армией Золотой Империи. Но его воины стали одерживать победу за победой, и вскоре все приграничье пылало в огне. Направляясь на север, мы не верили рассказам беженцев, но вскоре я своими глазами увидел, что такое этот новый северный вождь. Они нападали все сразу — единой конной лавой, словно волны моря на берег и перед этой силой было почти невозможно устоять. Часть своих воинов, Темучин всегда оставлял в резерве, и как бы ни кипел бой, эти части стояли на месте. Только когда противник весь втягивался в битву и начинал уставать, он выпускал их, стараясь ударить в тыл.

Я тогда был не намного старше вас безусых и мало что понимал в военной науке, но даже мне показалось, что северные дикари воюют совсем не по-дикарски. Обычно северяне не сражались в нашем понимании этого слова. Они просто приходили грабить то, что плохо лежит. Роды и племена, так враждовали меду собой, что они начинали грызться между собой прежде, чем мы успевали дать им бой. В свое время этим хорошо пользовались кидани, а затем и мы. Как только они начинали выяснять свои отношения, мы приходили и громили их по одиночке. А здесь нам противостояла армия: пусть еще неопытная, но армия. Среди них не было ни кланов, ни родов, только десятки, сотни и тысячи.

Но не зря князь Ву-Шань слыл великим полководцем. Он не только остановил северян малым количеством своих воинов, но и обратил их в позорное бегство. Налегке, с небольшими запасами, мы преследовали их по степи дальше и дальше, пока не нагнали его возле какой-то реки. Там-то я и увидел его. Мы ворвались в лагерь ночью. Нападение было настолько неожиданным, что степняки даже не успели оседлать коней. В пылу схватки, наше крыло прорвалось к центру стана. Я пробился к большому белому шатру, но толи он действительно держал коня в шатре, толи конь был где-то рядом, шатер рухнул, а он выскочил из него на белом коне с обнаженным клинком. Вот тогда я его и увидел. От неожиданности я не успел закрыться, и его меч прошелся по моей голове, оставив эту отметину. Блеснули зеленые как у дикого кота глаза, и Темучин скрылся в темноте ночи.