Сергей Горбатых - МбурувичА

— Там в колодец один «боли» разрубленный упал. Так вот я теперь и не знаю что делать. Вдруг этот «боли» заразный какой был? — признался наконец-то Альсина.

— Сержант, вы убитого сразу вытащили, или он в колодце долго лежал?

— Нет, мой капитан, сразу.

— Тогда ничего страшного, воду можете пить. Но советую, даже приказываю, закипятить её.

— Да, мой капитан! — ответил Альсина повеселевшим голосом.

— Сержант, а боливийцев похоронить немедленно. Их документы сдай мне. Ясно?

— Да, мой капитан!

Утром, Орлов налил воду в котелок и, прежде чем повесить его на огонь, внимательно рассмотрел её. Вода имела странный оттенок бордового цвета.

— Сегодня уже двадцать второе сентября, четверг. Две недели парагвайцы держат в осаде форт, — размышлял Павел, медленно и тщательно бреясь. — Две недели ежедневных перестрелок и фронтальных самоубийственных атак. В моей роте уже осталось сорок восемь человек. Вчера двух солдат эвакуировали в госпиталь с признаками какого-то желудочного заболевания. Сегодня ночью ещё два солдата были укушены скорпионами… С кем брать форт? Хотя Ариас на днях сообщил, что из Исла Пой вышло подкрепление. Якобы около трёх тысяч человек. Может, тогда можно будет рассчитывать на пополнение.

— Не вставать! Сидеть! Сидеть! — вдруг послышалось из траншеи на испанском языке, но с очень сильным акцентом.

Кто-то остановился у «портьеры», сшитой из мешков, которая закрывала вход в блиндаж. Затем раздался хриплый голос, который произнёс по-русски: «Хозяева дома?».

— Да! — удивлённо ответил Павел.

Портьера отодвинулась в сторону чьей-то сильной рукой, и перед Орловым предстал Орефьев-Серебряков.

— Васи-лий?! — не веря своим глазам, воскликнул Павел. — Василий! Василий!

Орлов положив бритву, схватил своими огромными руками коренастого Орефьева-Серебрякова и прижал к своей груди.

— Задушишь… Задушишь… — прохрипел тот.

— А я смотрю ты! Что ни казак, то с Дону! Садись, Василий! — Орлов подвинул гостю пустой ящик из-под патронов. — Воды хочешь? Кипячёная! Или, постой, постой… Я сейчас кофе сварю. У меня хороший кофе есть.

— Не, Павел, спасибо! Я сейчас бы шампанского ледяного или, на худой конец, кваску холодного.

— Да, и правда, говорят, что казака можно убить, но нельзя переделать. Кваску ему, здесь, подавай! — пошутил Орлов. — Ты какими судьбами здесь? Ваша кавалерия тоже форт будет штурмовать?

— Нет, меня назначили командиром роты в третий батальон вашего Второго пехотного рехимьенто. Вот как… — пояснил Василий.

— Это как? Насколько я знаю, казак без коня, что воин без ружья, — пошутил Павел.

— Потери среди офицерского состава у вас огромные. Вот мне и предложили. Даже не предложили, а попросили. Вот как… А мне что? Я и пехотой командовал и артиллерией. Ты же помнишь, как оно было в гражданскую?

— Да, конечно! — согласился с ним Орлов.

— Роту, когда принимал, то обошёл все её позиции. С командирами взводов познакомился. Все — сержанты. Вот как… Солдаты усталые, вымотанные. В глазах — безразличие. А какие они все грязные! Босые! Мать честная! — Василий погладил свои коротко подстриженные волосы с большими залысинами.

— Да изменился, Серебряков! Сильно изменился! Когда я его видел в последний раз в Асунсьоне, глаза у Василия светились, а сейчас они грустные, даже «потерянные» какие-то. Щёки впали… Губы плотно сжаты. Разговаривает, как сквозь зубы. Переживает, наверное, сильно, только признаваться не хочет. Что же, казак в беде не плачет. — Думал Орлов, внимательно рассматривая своего гостя.

— Хожу я, значит, вдоль траншеи, как всегда, в полный рост. Боливийцы постреливают изредка по нашим позициям. Чего мне бояться? Ведь кто пули боится, тот в казаки не годится! — продолжил Василий. — Слышу вдруг, что командир батальона по телефону с кем-то разговаривает. А связь дерьмовая, поэтому комбат орёт на весь лес: «Мне здесь русского командира роты прислали, так он такой же сумасшедший, как и тот, который в батальоне капитана Ариаса. Да! Да! МбурувичА! Ходит под пулями, как с девками по бульвару гуляет! Да! Точно! Ты прав: они, русские, все сумасшедшие!»

Слышишь, Павел? Все мы, русские — сумасшедшие! — Василий грустно, одними уголками губ, улыбнулся.

— Да нет, друг, не сумасшедшие мы! Просто они не знают, что русский ни с мечом, ни с калачом не шутит! — Орлов хлопнул рукой по пустому ящику, который служил у него столом.

— А ещё, мои командиры взводов в один голос стращают меня: «Мой капитан, боливийцы очень метко стреляют, а вы — очень хорошая мишень для них».