Кейт Мосс - Огненные палаты

– Ох, Бернар, – пробормотала мадам Нубель. В ее голосе было столько жалости и понимания, что на глазах у него вновь выступили слезы. – А поскольку Мишель пришел тебя искать и был убит, ты вбил себе в голову, что это все из-за того, что ты ему поведал.

– А из-за чего же еще? – воскликнул тот. – Мы с Мишелем не разговаривали со дня нашего освобождения, и тут он вдруг ни с того ни с сего объявляется в Каркасоне. Все солдаты в Ситэ и Бастиде подняты по тревоге, бьет набат, – хотя, если верить Мину, момент для этого выбран против всякой логики. А потом что? – Он щелкнул пальцами. – А ничего. Так же быстро, как оно было раздуто, это дело предается забвению. Беранже сказал мне, что солдатам гарнизона было приказано никогда не обсуждать это убийство даже между собой.

– Согласна, все это странно, но разве не случаются каждый день и более странные вещи? – заметила мадам Нубель. – Неужели ты сам не отдаешь себе отчета в том, что твои переживания заставляют тебя видеть в случайных совпадениях нечто большее, чем они, возможно, являются? Стыд за то, что ты признался Мишелю, вынуждает тебя предполагать, что это все связано одно с другим, но никаких доказательств этому нет! Он, возможно, был причастен к какому-то гугенотскому заговору, ты сам это признал. Ну так вот тебе ничуть не менее, если не более, вероятная причина его гибели!

– Я знаю лишь, – произнес Бернар негромко, – что я потерял покой и сон. Я думаю об этом день и ночь – о последствиях того, что я наговорил. Меня переполняют сожаление и чувство вины. Я должен убедиться, что Мину не грозит ничто из прошлого. Для этого я должен вернуться обратно в Пивер.

– Да нет же, дело обстоит ровно наоборот, – возразила Сесиль. – Вернувшись в Пивер, ты рискуешь привлечь внимание к той давней истории. – Она положила руку ему на локоть. – Умоляю тебя, останься в Каркасоне.

Бернар понимал, что, если дела примут скверный оборот и он не вернется, его дети останутся сиротами. Мину будет горевать по нему. За Эмерика с Алис он беспокоился меньше. Мину продолжит быть им вместо матери, как была каждый день на протяжении последних пяти лет.

– Я должен ехать, Сесиль. Несмотря на то что прошло столько времени, что-то тянет меня в Пивер. Эта история с Мишелем. Я должен ехать.

Мадам Нубель посмотрела ему в глаза и кивнула, по всей видимости поняв, что отступать он не намерен.

– Что ж, хорошо. Я позабочусь об Алис. Мину с Эмериком в безопасности в Тулузе. У меня все еще есть родня в Пивере. Я могу написать им и предупредить, что ты едешь.

– Спасибо, не нужно. Лучше, чтобы никто ничего не знал.

Она подняла руки:

– Только прошу тебя, Бернар, будь осторожен. Возвращайся поскорее. Времена нынче смутные.

Герцог де Гиз ехал верхом по улицам католического Парижа по направлению к величественному собору Нотр-Дам. Его звезда засияла вновь. Он вернулся наконец на свое место. Он – сила, с которой обязаны считаться!

Его старший сын, Генрих, ехал с одной стороны от него, а брат, кардинал Лотарингский, – с другой. Черные гривы лошадей сияли, седла были вычищены от грязи и натерты до блеска. Позади в ярких ливреях и сверкающих доспехах скакала герцогская свита, демонстрируя всей Франции грозную мощь армии, которую ей сейчас, как никогда раньше, необходимо было лицезреть.

Колокола всех церквей и соборов созывали правоверных к мессе. На лице Франциска застыло подобающее случаю торжественное и благочестивое выражение, но у него было такое чувство, что все эти колокола звонят в его честь – в честь героя Васси, непримиримого борца с ересью, человека, который вновь сделает Францию сильной державой.

– Триумфальное возвращение удалось на славу, – сказал он брату. – Аплодирую вашей внимательности и преданности.

– Это всего лишь то, чего вы по справедливости заслуживаете в силу своего ранга и положения, брат мой.

Франциск обернулся и вскинул руку, приветствуя толпу, затем спешился перед западным входом в величественный готический собор. К кардиналу подбежал гонец, низко поклонился и вложил в его руку послание.

– Мой господин. Брат, – произнес тот. – Превосходная новость. Королева-мать передает вам свои наилучшие пожелания и приветствует вас в Париже. Она была бы признательна вам за совет. От имени его величества короля она рада будет принять вас при дворе. Она говорит, что вам необходимо многое обсудить в ваших взаимных интересах.

На узком лице Гиза медленно заиграла удовлетворенная улыбка.