Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

— Знаешь, если бы я был шляхтичем, — сказал лучник, — то сейчас, видимо, напомнил бы себе о слове, которое дал пану Сангушко…

— …но поскольку мы бродяги… — подхватил второй.

— …то славно поделим находку и изо всех сил дадим отсюда деру, — закончил эту сентенцию Казимир.

— И ее тоже возьмем, — Орест потянул пленницу к себе.

— На какой черт? — не понял тот.

— Потому что мы наемники, а не свиньи. Ведь это она натолкнула нас на клад…

Впрочем, Казимир решил не спорить. Сердце его полнилось такой радостью, что он был согласен на все. Главное — еще его доля добычи ждала его, а то, что рядом какая-то шлюха, — не имело никакого значения. Он безразлично махнул рукой, и они отправились в путь.

Направлялись на запад, чтобы добраться Лемберга. Надо было только десятой дорогой обходить Острог…

Широкий болотистый шлях тянулся через сосновый бор. Старый перелесок терпко пах грибами и посыпал землю рыжими иглами каждый раз, как где-то высоко тревожились сильные большие крылья. Кое-где чуялось зверье, словно напоминая, кто тут хозяин, а кто непрошеный гость.

Путники шли бодрым шагом. Казалось, ведет их вперед какая-то высокая цель, которой эти трое преданно служат.

Казимир сыпал шутками, вызывая веселый смех спутников. София, видимо, забыла о своих лихих приключениях, потому что не отставала ни на шаг от мужчин. Особенно от Ореста, которому не жалела теплой улыбки, очевидно, надеясь от него защиты на здешних долгих и опасных дорогах.

В какой-то момент она тихо протянула ему горсть денег.

— Что это? — не понял тот.

— Возьми, это твое, — ответила София, — я взяла их той ночью.

— Но я… я был тебе должен…

— Нет, не должен, — возразила она, — на самом деле мне нужно больше, чем тело и деньги.

— О чем это вы там шепчетесь? — хохотнул Казимир. — Ну и выбрал ты, Орест, себе кралю!

— Ну и что? — ответил тот, невольно скользнув взглядом по ее прелестям. — Конечно, краля, да еще и какая…

Через несколько миль перелесок начал редеть. Толстенные сосны остались позади, зато все чаще радовали глаз залитые солнцем поляны. Впоследствии начали появляться малые сторожки, а то и хатины. Очевидно, неподалеку было село, а может, какой-то город. Впрочем, когда лес закончился, путешественники сначала увидели на холме большой монастырь, окруженный валом и острым частоколом. Внизу плескалась неширокая река, а позади монастыря притулился город.

Над монастырскими стенами возвышалась красивая каменная церковь и украдкой виднелись верхушки еще недостроенных келий. У ворот скрипели две телеги с камнями, и несколько монахов и крестьян вовсю тянули впряженных волов за рога. Те, очевидно, не весьма озаботились строительством, потому что шли скоро, как к исповеди.

Городские укрепления тянулись на полмили. Они были ниже монастырских, однако кое-где за ними грозно торчали боевые башни. Судя по тому, как много в пригороде было сожженных дотла хат, без дела они не стояли.

Брама, которая вела в город, также была каменная. Она врезалась в эскарп вала тяжелым сводом, под которым покоились дубовые ворота. Вверху торчало несколько часовых, довершая собой кирпичный аттик — единственное украшение этого сооружения.

— Город зовется Межирич, — объявил Казимир, подслушав разговор двух женщин.

— Слышал про него, — ответил Орест, — говорят, тут вольготно мятежникам против ляхской шляхты. Пошли туда, купим продукты.

— Не стоит, — усомнился Казимир, — ведь завтра нас начнут искать. Не следует появляться княжеским людям на глаза.

— Глупости, — возразил Орест, — говорю же тебе, таких с виду, как мы, тут не один десяток.

— Можем купить еду в предместье, — вмешалась София.

Наемник покачал головой.

— Посмотри, сколько тут пожарищ, — сказал он, — не иначе, как татары наведались недавно. Ничего путного там не купим. К тому же нуждаемся в конях, а верхом и сбежим быстрее.

Спорить было бесполезно — Орест был прав.

От ворот тянулась мощеная деревом широкая улица. Вела она среди выбеленных известью домов, очевидно, к городской площади, а оттуда — к серой башне, что виднелась на окраине. И предназначалась, видимо, еще и для жилья палатину или местному старосте. В таких башнях в подземелье обычно была сокровищница, над ней — арсенал и уже на верху покои хозяев. Удобно было, не выходя из них, обороняться от татар или от своих горожан, если доведется.

Сбоку улицы стояла массивная печь под каминным сводом. Ее вокруг обступили четыре лавки, на которых расселось с десяток воинов княжеского придворного полка. Конечно, посреди летнего дня печь они не разожгли, однако в непогоду, наверное, часто тут грелись.