Олег Яковлев - На златом престоле

С некоторых пор облюбовала Зимино мать Мстислава, вдовая свейская королева Рикса. Разведясь с покойным Изяславом и проведя несколько лет в далёкой Швеции, после гибели второго мужа, короля Сверкера, воротилась она на Волынь и поселилась возле старших сыновей. Молодший, Ярополк, ещё подросток, оставался по сию пору при матери.

Медленно, спокойно текли дни. С утра привычно кричали петухи, гуси-шипуны важно строем шествовали к берегу Луги, пастухи выгоняли на пастбище тучных коров.

Жарко палило солнце. Жужжали мухи. В траве стрекотали кузнечики. Был самый разгар лета. Крестьяне косили сено, на больших телегах везли огромные скирды.

Старая служанка — угринка поутру прополоскала в речке бельё, развесила его на верёвки возле своей мазанки, притулившейся неподалёку от дворца. Давно жила она возле госпожи, умела угадывать её желания и намерения. Сегодня, в жару княгиня Рикса будет больше отдыхать. Возьмёт в руку опахало, сядет удобно в тенёк на лавку на гульбище у столпов, станет обмахиваться и подолгу смотреть на заречные дали. А ввечеру закипит в хоромах работа, примется Рикса пушить слуг, раздавать крепкой дланью подзатыльники, но быстро успокоится и велит, чтобы Ингреда, юная сирота — датчанка, с малых лет взятая Риксой на воспитание, читала ей вслух на латыни псалмы. Любила княгиня слушать тонкий певучий голос Ингреды, сухая латынь расцветала для неё в эти часы яркими сочными красками.

Ярополк ещё в сумерках убежал на Лугу ловить рыбу. Смышлёный отрок, да всё никак старшие братья не дадут ему удел. Понять Мстислава и Ярослава Луцкого можно — у них у каждого целая куча малолетних отпрысков. И всем им надо будет, как подрастут, определять города и веси во владения. Вот и не спешат оделять они младшего братишку. Из-за того Рикса со Мстиславом в последнее время непрестанно ругалась и ссорилась. На сноху свою, Агнессу Болеславну, и вовсе глядеть не могла княгиня-мать. Вдобавок сноха была красна собой, и Рикса, сама ещё недурно выглядевшая в сорок с лишком лет, с недовольством замечала, что ближние волынские мужи больше засматриваются на молодую Агнессу, чем на неё, пусть пригожую, но стареющую.

Отряд вершников — человек двадцать, приближался к Зимино с юго-востока. Угринка ещё издали заметила их добротные одежды и обратила внимание, что кони под седоками скачут резво и легко.

Рикса сверху окликнула её. Служанка, подбирая подол длинной понёвы, поспешила по винтовой лестнице на гульбище.

Приложив ладони к челу, женщины пристально разглядывали приближающихся всадников. К ним вскоре присоединилась встревоженная Ингреда.

— И кто ж то такие? — щурясь, недоумённо пожимала плечами Рикса. — Вовсе не ведаю. Вон тот, передний, в плаще, золотом отделанном. И рубаха у него, видно, дорогая.

— Одежда князя, — коротко промолвила Ингреда.

Уже можно было рассмотреть лица вершников. Вот они стали спешиваться у ворот, настежь открытых. Одинокий страж, дремавший под раскидистым дубом, вскочил было, схватил копьё, но передний, тот, что был в алом дорогом плаще, примирительным жестом успокоил его.

— Не враги, не воевать пришли, — донёсся до ушей женщин его ровный голос.

— Кто ж сие? Кого нелёгкая занесла? — продолжала удивляться Рикса.

Старая угринка вдруг отмолвила, прошамкала беззубым ртом:

— Ярослав Галицкий.

— С чего взяла? — хмыкнула Рикса. — Что ему у нас деять? Отец еговый первым ворогом нашим был!

— Мать его Софию знала я. И деда его, короля Коломана. На деда похож, разве волос посветлей.

— Тож ворог был, дид еговый! — проворчала, недовольно морщась, вдовая княгиня. — Хитрый, бают, коварный. Батюшка мой не раз с им ратоборствовал. А ещё, люди молвят, колченог он был, Коломан твой, крив да горбат. Сей же человек молодой вовсе не уродлив, но, напротив, довольно пригож собой. Выдумываешь, верно!

— Знаю, что говорю! — Угринка недовольно поджала уста.

Рикса удалилась в верхний покой и велела угринке одевать себя. Вскоре она появилась на крыльце в красивом багряном платье из плотного фландрского сукна, в убрусе, вышитом огненными жар-птицами, вся увешанная золотыми колтами, серьгами, монистами и браслетами.

Человек в отделанном золотом плаще тотчас поспешил ей навстречу.

— Здрава будь, светлая княгиня.

— Здравствуй и ты! Полагаю, предо мною Ярослав, владетель Галича?

— Он самый. А я, думаю, вижу славную на весь белый свет красотой и умом Риксу, мать князя Мстислава?

— Твоя догадка верна. Не пойму, что ищешь ты в наших краях. Имею надежду, не ворогом ко мне явился.