Бенито Гальдос - Кадис

– Готов предоставить вам эту радость.

– Когда?

– Сейчас, немедля.

– Ах, я должен отдать предпочтение Дон Кихоту Ламанчскому! – расхохотался англичанин. – Испания, на прощание я вступаю в схватку с твоим героем.

– Это не имеет значения. После забавы начнется серьезная игра.

– Будем драться. Не желаете ли напоследок получить еще один урок фехтования?

– Благодарю, я уверен в своих силах.

– Бедный юноша!.. Я убью вас!.. Но уже половина одиннадцатого… друзья ждут меня…

– В Калете.

– Кто секунданты?

– Мы их выберем на месте среди друзей.

– Поспешим же.

– Идем.

– А я-то думал, – сказал он с искренним удовольствием, – что в Кадисе нет другого Дон Кихота, кроме дона Педро дель Конгосто… О, Испания! Чудесная страна!

Ночь была тихой и темной. Подойдя к воротам Калеты, мы еще издали увидели иллюминацию на площади Баркильяс и в балаганах. Множество народу толпилось в этих наспех оборудованных местах увеселения, слышались радостные возгласы в честь победы при Альбуэре.

Пришлось обождать. Друзья лорда Грея и дона Педро стояли на городской стене, разделившись на две группы.

– Палки не забыли? – шепотом спросил один из друзей лорда Грея.

– Мы запаслись бычьими жилами, ими можно здорово отхлестать человека, не рискуя его убить…

– А смоляные факелы?

– Ракеты?

– Все припасено, – ответил, не скрывая своего удовольствия, один из дружков англичанина. – А двойник лорда Грея в старинных доспехах ждет своего часа вон в том доме. Кадис еще не видывал такого чучела.

– Но где дон Педро? Он что-то замешкался…

– Да вот он идет, окруженный своими крестоносцами.

– Все должно быть разыграно как по нотам, – повторил англичанин. – Прощаясь с Кадисом, я задумал славную шутку.

– Жаль, что ее нельзя разыграть на театральных подмостках.

– Сеньоры, час близится. Идите же сюда, Арасели.

– Сейчас.

Все спустились вниз. Я на минуту задержался в стороне, чтобы собраться с мыслями. Прохаживаясь между воротами и башней монастыря Капуцинов, я различил на городской стене черный силуэт, расплывчатую человеческую фигуру; повернувшись лицом к морскому берегу, незнакомец напряженно следил за действующими лицами шутовской дуэли. Меня разбирало любопытство узнать, кто это такой, но время было позднее, и я поспешил спуститься вниз.

На берегу особняком стояли две группы из одного и другого лагеря; все собравшиеся, за исключением нескольких чудаков в наряде крестоносцев, знали о затевавшемся спектакле. В стане лорда Грея я увидел его двойника – рослого детину, вооруженного с головы до пят, в медных латах, со щитом в руке и в средневековом шлеме, увенчанном таким множеством перьев, какое увидишь разве что на дикаре из Америки. Каждый считал своим долгом напутствовать его добрым советом, а он в ответ неизменно твердил:

– Ладно, все сам знаю. Не очень-то весело дать себя убить, хотя бы и в шутку. Словом, я стану в позицию, затем скажу по-английски «пликис микис»… Потом страшно зареву, и прочее и прочее.

– Старайся как можно лучше подражать моему голосу и жестам, – наставлял его лорд Грей.

– Будьте покойны, милорд.

Один из приспешников англичанина подошел к другой группе и громким голосом оповестил:

– Его светлость лорд Грей, герцог Грей приготовился. Итак, поделим солнце… [143] «Поделить солнце» – значит поместить противников так, чтобы солнечный свет падал на них равномерно и не ослеплял одного из противников. за неимением солнца поделим звезды… Проведем черту на песке.

– Я готов, – сказал дон Педро, видя, что к месту дуэли приближается фигура закованного в латы рыцаря. – Но вы как будто трепещете от страха, лорд Грей.

В самом деле, двойник лорда дрожал с головы до ног.

– Да поможет мне Бог! – воскликнул глухим голосом Конгосто. – И да будет моя рука крепче десницы самого Сида, дабы восстановить справедливость и покарать презренного обидчика! Лорд Грей, признаете ли вы свою вину и готовы ли вы исправить причиненное вами зло?

Сеньор Поэнко (ибо это был не кто иной, как он) счел благоразумным дать ответ по-английски:

– Пликис микис… ай! О-о-о! Шут Конгосто… Но-о-о!

– Да будет так! – ответствовал дон Педро и выхватил из ножен шпагу. – Нас рассудит Бог…

Смертоносная сталь скрестилась. Сжимая шпагу обеими руками, дон Педро наносил противнику такие сокрушительные удары, что мог бы рассечь его пополам, ежели бы благоразумный сеньор Поэнко не увертывался от них и не отскакивал назад. Зрители давились от смеха – дуэль походила на пляску, в которой дон Педро, норовя настигнуть карающим мечом предполагаемого лорда Грея, делал уморительные прыжки то вправо, то влево. В конце концов, всячески увертываясь от ударов, его противник взревел и упал наземь, простонав: