Александр Архипов - Бог с нами, братья!

Страшно ухнули от непомерно лишнего веса шасси, вертушку подбросило, что-то «закудахтало» в движке, вибрация уменьшилась и вечный майор со словами:

— Станция конечная… пассажиров попрошу с ялика…, — расслабленно откинулся на спинку кресла, стянув с мокрой головы, блестящий от пота шлем.

Все оживились, заулыбались, начали отлипать снизу от си-душек, а Донец начал будить проспавших самое интересное. Всем нужно было на воздух! И только дети, наконец заткнувшиеся, испуганно сидели, вцепившись друг в друга, как маленькие мумии. Салон начал заполняться посторонними запахами. Всем на воздух! Срочно!

Нас встречали. Больше, конечно, встречали спецов и баб в паранджах. Их забрали первыми. Погрузили наших раненых ребят. Раненый спец так и не отдал свой «Винторез». Он лежал, запутанный трубками от систем, прижимая винтовку к окровавленным бинтам, и свистел своими сквозными ранениями, не открывая глаз. Но вдруг дико заматерился, когда санитары попытались потихоньку забрать из его рук винтовку. Кто здесь труп увидел? Боцман отпросился лично отвезти в полевой госпиталь свои медицинские трофеи. Донец повёз ребят в оружейку, баню и столовую, а меня под белы рученьки загрузили в УАЗик и в штаб. В «пыточную»!

Начальник штаба заносил хвосты очередной проверке, так что встречал меня начальник разведки бригады, мой старинный и верный товарищ, Вадик Белов, чему я был, конечно, рад.

— Привет, старик! Молодцы, классно отработали! Вот все бы так! Для начала хочу тебя поздравить! Бумаги на тебя вернулись с положительным резюме, через полгода за парту, Саня!

— Академия? Честно говоря, уже и забыл, но спасибо, конечно, Вадим, отбатрачу, — удивлённый и обрадованный новостью, сказал я.

— А куда ты денешься! Давай обговорим твой отчёт коротенько, сам понимаешь, мы под проверкой, и я тебя отпущу до завтра, дорогой, — улыбнулся главный разведчик, глядя в мои красные кроличьи глаза.

— Согласен. С чего начнём? Кстати, как проверка? Перед вылетом столкнулся тут с одним полковником, — поинтересовался я, плюхаясь на жёсткий, разболтанный стул.

— Наслышан, не сомневайся. Этот полкан и есть старший. Нудный чистоплюй. Но глубоко пьющий. Значит, победа будет за нами. Батю ещё никто не перепивал. Давай с басмачей начнём. Здесь какая-то нестыковка у нас. Оперативный доложил, что принял одного пленного, пятерых раненых и двух баб с шестью детишками. А от тебя ещё с места доклад был, что пленных «духов» шестеро. В остальном всё сходится, — щёлкал Белый по клавишам калькулятора.

— Не понял. Какой один? Всё правильно, шестеро пленных и с остальными, как докладывал, — в недоумении ответил я.

— Саша, мне сейчас позвонить оперативному? Не делай из меня идиота! Что происходит? Если духов было шесть, то где ещё пятеро? — занервничал подполковник.

— Боцман, сучок! — кажется, я начал понимать рокировку Боцмана во время полёта.

— Не понял, что Боцман? — нервно переспросил Вадик.

— Товарищ подполковник, разрешите отложить данный вопрос до завтра. Думаю, ответ будет готов утром, — перейдя на официальный язык, предложил я, чувствуя, как закипают мозги.

— Давай так и сделаем. Хочу, чтобы ты понимал, пять «духов» это пять человек! Все цифры фигурируют у нас, у особистов и у московских спецов. Завтра проснётся политотдел. И, что потом? — терзал меня мой друг Вадик.

Сухо попрощавшись с товарищем подполковником, я помчался в сторону госпиталя. Потом передумал и решил сначала забежать в оружейку и сдать оружие с оставшимся боекомплектом. От греха!

Долго искать Боцмана в коридорах полевого госпиталя не пришлось. Ещё при входе в приёмное отделение чувствовалось приподнято-праздничное настроение персонала. 23 февраля вроде уже было, да и до Дня медика далековато. Народ в белых халатах сновал по коридорам, явно в приподнятом настроении. Пришлось ориентироваться на слух, то есть стукозвон сдвигаемых эмалированных кружек и медицинских мензурок. Ждать пришлось не долго!

Я его услышал, подходя к кабинету главного врача, когда дверь открылась, и оттуда выкатился толстый мужик в заляпанном на животе кровью халате.

— Привет док. Боцман там? — спросил я у зав. хирургическим отделением.

— Там твой Боцман, там! Он герой просто! Все там! — ответил эскулап.

— Слушай, а позови его, пожалуйста. Очень нужен, — попросил я.

— Извини, на операцию вызвали, — дыхнул на меня спиртово-луковым запахом доктор, — А ты, Васильич, сам зайди! У нас праздник сегодня!