Янка Мавр - Человек идет! [В дали времен. Т. VIII]

Люди окружили ее, стали рассматривать, но она тотчас остановилась, втянула под панцирь голову, лапы и хвост и перестала шевелиться. Потрогали: твердая, как камень, не подступиться. Попытались сунуть руку под панцирь — царапается.

Тогда мальчик, о котором мы раньше упоминали, — будем называть его Ра, — взял обломанную ветку и сунул ее в отверстие панциря. Черепаха зашевелилась, высунула ноги и голову и двинулась вперед, прямо на мальчика.

Тот испугался, поднял вверх руку с зажатой в ней веткой и… ударил черепаху по спине. Раздался треск — и сухая ветвь разлетелась на куски. Черепаха снова спряталась. Так и эдак пробовали к ней подступиться, но быстро убедились, что ничего с ней не поделаешь, — и оставили ее в покое. И никто из людей не знал, что у них на глазах произошло самое великое событие в истории всего человечества: человек впервые поднял вооруженную руку на зверя.

И это великое событие так и осталось незамеченным, также как и не привело пока что к каким-либо результатам, ибо не принесло непосредственной пользы.

По пути людям пришлось огибать большое зыбкое болото. Оно поросло травой и зеленело, как луг, но стоило ступить туда ногой, и трясина мигом засасывала человека.

В нескольких шагах от края болота стоял на кочке аист и спокойно смотрел на людей, как будто понимая, что добраться до него невозможно. Кра не выдержал и бросился к птице.

Аист взлетел, а человек увяз в болоте и стал погружаться все глубже.

Люди шли мимо и не обращали на него внимания.

Кра увидел, что дело плохо, и начал тревожно кричать. Тревога передалась остальным. Люди столпились у края болота. Некоторые пытались подобраться к Кра, но были вынуждены повернуть обратно.

Кра барахтался, копошился, но постепенно и неуклонно уходил все глубже и глубже. Прошло несколько минут, томительных, долгих. Люди стояли, смотрели и понемногу начали утрачивать интерес. Некоторые уже отвернулись, другие отошли. Впечатление от случившегося ослабевало и, казалось, они готовы были двинуться дальше.

А бедняга тем временем увяз до плеч.

Рядом с ним лежала сухая сломанная верхушка молодого деревца: один конец ее упал в болото, другой оставался на берегу. В последний миг Кра удалось уцепиться за эту верхушку и он потащил ее к себе.

Другой конец обломка зашевелился, будто приглашая людей ухватиться за него. Но… люди стояли и смотрели или бессмысленно суетились. Лишь спустя некоторое время вожак уцепился за жердь и потянул ее к себе. Тогда и другие догадались принять участие в спасении Кра.

Но вытащить человека из трясины — дело нелегкое. Тащили все, кто только мог ухватиться. И по их лицам было видно, что они напрягали не только физические, но и умственные силы. Люди ощущали, что дело их имеет большое значение, и наглядно видели пользу орудия — обломка дерева.

Кра уже наполовину вытащили. Он держался покрытыми зеленоватой тиной руками за спасительную древесную верхушку. И… вдруг… она обломилась… Люди покатились по земле, не понимая, что случилось. Потом поднялись, недоуменно глядя друг на друга и не зная, что делать.

А Кра тем временем опять начал тонуть. Вот он погрузился в трясину по шею… вот вода подступила к подбородку… вот грязь начала заливать рот, и крики утихли… только глаза смотрят полным смертельного ужаса взглядом, моля собратьев о спасении…

Наступила критическая минута. Догадаются ли древние люди, что им нужно сделать?

Сегодня, возможно, кто-нибудь и улыбнется, услышав такой вопрос. Но пусть он помнит, что и вокруг него наверняка имеются вещи, которыми он точно так же не догадывается воспользоваться, и что кому-нибудь другому, более знающему, это тоже может показаться смешным.

Кра спасло женское сердце. Агу, та самая девушка, которая недавно смывала с себя кровь, в порыве какого-то вдохновения бросилась вперед, схватила жердь и протянула ее Кра.

Вслед за ней и все остальные ухватились за обломок и с большим трудом вытащили несчастного из трясины. Он едва не потерял сознание и долго еще, лежа на сухом берегу, держался за жердь.

Все были явно довольны и внимательно наблюдали за потерпевшим.

Не меньшим вниманием пользовалось и «спасительное приспособление». Дети таскали жердь за собой, пока совсем ее не сломали, и после еще долго размахивали прутьями, не сознавая, что уже сама эта игра была большим достижением.