Сергей Нуртазин - Сарматы

Котис махнул рукой. Схватка началась. Единоборцы начали сходиться. Оба босы и обнажены до пояса. Тела степняков, не знавшие праздности, мускулистые и натренированные, невольно вызывали восхищение зрителей, казалось, что даже мраморная богиня любви с удовольствием взирает на эту природную красоту и мужественность.

Умабий был тоньше станом, но выше противника. Намген старше возрастом, коротконогий, кряжистый, широкогрудый, он выглядел внушительнее. Его туловище, руки, плечи, густо покрытые завитками черных волос, были сплетены из мышц, бугрящихся под смугловатой кожей. Он-то и бросился на соперника первым. Умабий не успел опомниться, как сирак поднял его над головой, а затем с силой швырнул на устланную коврами каменную площадку. Бросок Намгена был продуманным, он пытался провести его так, чтобы противник упал вниз головой и свернул себе шею. Падая, Умабий успел подставить руку. Это его и спасло. Он понял — намерения соперника серьезны, сирак задумал покалечить его, а то и лишить жизни, чтобы позже сослаться на случайность, ведь в пылу борьбы может случиться всякое. Умабий поднялся, превозмогая боль в руке и колене. Намген ухмыльнулся. Кончики подкрученных кверху усов вызывающе приподнялись. Это была ухмылка победителя. Весь вид сирака говорил: «Юнец мне не ровня», во взгляде сквозило неприкрытое презрение. Умабия захлестнула ярость, подчиняясь порыву, он кинулся на Намгена. А ведь Горд наставлял: «В борьбе, как и в смертельном бою, нельзя давать волю гневу. Сохраняй холодную голову и ясность мыслей. Будь рассудителен, расчетлив и внимателен. Умей ждать момента, когда соперник ошибется». Не внял. И теперь тщетно пытался освободиться из крепких объятий сирака. Намген обхватил его сзади. Грудь стиснуло железным обручем, дыхание перехватило. Тут-то и вспомнились уроки опытного борца Горда. Умабий захватил противника за шею сверху, другую руку завел под живот. Повиснув на шее Намгена, Умабий сел к его ногам, перебросил сирака через себя, вскочил на ноги. Намген тоже не мешкал. Умабий бросился ему под ноги. Попытка свалить опытного борца оказалась безуспешной. Намген устоял. Умабий откатился в сторону и вновь оказался на ногах. Выставив перед собой согнутые в локтях руки, Намген пошел на Умабия. Напирая, он делал выпады, пытаясь поймать противника. Аорс отступал. Но вот, улучив момент, он схватил запястье сирака и рванул его на себя. Намген сделал шаг вперед. При этом одна нога оторвалась от ковра. Умабий воспользовался этим и подсек опорную ногу. Намген упал лицом вниз и тут же попытался встать, Умабий не дал ему такой возможности, навалился сзади и словно петлей обхватил шею левой рукой. «Петля» стала затягиваться. Намген напрасно пытался разорвать ее. Его смугловатое лицо приобрело пунцовый оттенок, глаза закатились. Сирак не сдавался. Котис, поняв, что для Намгена схватка может оказаться последней, остановил поединок. Смерть сирака ему не нужна. Победа осталась за Умабием. Котис поблагодарил борцов за хороший бой, поднес им по чаше вина и предложил выпить за примирение. Они выпили. Умабий с радостью, Намген с неохотой. Заметив хмурый вид сирака, Котис решил смягчить горечь его поражения и пообещал заплатить за смерть воина, убитого Умабием, но Умабий, обрадованный исходом боя, проявляя уважение к достойному противнику, пожелал сам рассчитаться за смерть сиракского воина. На том и порешили. Пресбевт пригласил всех в дом. Застолье продолжалось до полуночи, а на рассвете аорсы отправились в обратный путь.

Зима добралась и до Меотийского озера. С верховьев Дана подул холодный ветер. Танаис и его окрестности припорошило тонким слоем первого снега. Умабий остановил коня, обернулся, бросил прощальный взор на город. Вчера он предстал перед ним в другом облике. Сегодня же крыши домов и ветки деревьев окрасились в белый цвет. А каким Танаис будет весной и суждено ли ему еще раз побывать в нем? Умабий надеялся, что мечты сбудутся и он вернется сюда. Вернется, чтобы отправиться в далекое путешествие к величайшему из городов — Риму.

Аорсы прошли полпути от Танаиса до стана Евнона, когда Горд указал Умабию на всадников, выскочивших из-за взгорка. Их было около полусотни, столько же, сколько и воинов Умабия. Конные скакали в сторону аорсов. Не зная, что от них ожидать, Умабий велел изготовиться к бою.