Сергей Нуртазин - Сарматы

Аланы уже исчезли за низкими холмами, а Умабий все еще что-то искал взглядом по ту сторону реки. Он прощался. С Евноном, Донагой, Туракартом, Гордом, Росмиком, Кауной. Прощался с теми, кто навсегда оставался в покинутых родных просторах.

Воины терпеливо ждали, бросая взоры на неподвижную фигуру одинокого всадника, освещенную прощальными лучами уплывающего в неведомую даль солнца. Ждали царя, предводителя, вождя, которому доверили свою жизнь и судьбу. Это был уже не тот восторженный и любознательный юноша, когда-то отправившийся в путешествие к далекому Риму, а много испытавший, умудренный опытом муж и правитель. Умабий тряхнул головой, словно очнулся ото сна, пригладил волосы, в которые вплелись первые сединки, утер ладонью лицо. Пот? Слезы? Махнул рукой. Войско двинулось. Надо догонять ушедших вперед соплеменников. У реки оставался лишь небольшой отряд аорсов, чтобы присматривать за рубежом их новой родины.

Умабий совершил то, что задумал. Отнял у роксолан земли от Дана до Данапра, расположенные по соседству с новыми владениями Фарзоя. Царь верхних аорсов тоже время зря не терял; взял под свою защиту вновь восстановленную после разрушения гетто-даками царя Буребисты «счастливую» Ольвию, стал чеканить монеты со своим изображением. Страну, заселенную нижними и верхними аорсами, называли Аорсией. Аорсы прижились на новых местах. Степь и здесь была щедра к своим детям, одарив их в достатке обильными пастбищами, зверем и рыбой. Но полного покоя так и не наступило. Не раз приходилось воинам Умабия и Фарзоя, а после смерти престарелого царя верхних аорсов — воинам его сына Инисмея, ломать копья и скрещивать мечи в кровавых схватках с роксоланами, скифами и старыми недругами сираками, осевшими неподалеку от Ольвии. Да и аланы время от времени переходили Дан и совершали набеги на кочевья аорсов, и не только на них. Грозные воители, пройдя Кавказский хребет, вторгались на земли армян и парфян, вмешивались в дела Боспора, усиливая влияние на соседей. Придет время, и сами они вынуждены будут бежать на юг и запад, спасаясь от полчищ не знающих жалости гуннов.

Аорсы не потеряются в веках. Некоторые войдут в состав аланских племен и дойдут до Британских островов и Африки, оставив на своем пути сарматский след, отразившийся в истории многих народов и давший обширный объем работы для археологов и исследователей прошлого. Часть аорсов (впрочем, как и представители других сарматских племен и родственные им скифы) смешается с праславянскими племенами и образуют могущественный союз антов, который заставит трепетать Византию и окажет достойное сопротивление пришедшим с востока аварам. Их кровь вольется в племена уличей, тиверцев и других южнославянских племен, ставших одним из кирпичиков в строительстве русского государства. И кто знает, может, не только новые земли и вольная жизнь повлекут позже свободолюбивых россов на юг и восток, к Дону, Кубани, Волге, Уралу, к самым границам Китая, но и зов далеких, славных и непокорных предков, носивших имя — сарматы.

Старый орел, высмотрев жертву, метнулся вниз. Тень скользнула по земле в сторону застывшего у бархана суслика. Осторожный грызун, почуяв опасность, юркнул в нору. Орел тяжело опустился на землю. Охота не заладилась. Не так быстр он стал, не так ловок и зорок. А ведь когда-то, летая под облаками, он мог отыскать в степи даже крохотную мышь-полевку… Теперь не то — ослабли крылья, ушла сила… Было время, вцепившись острыми когтями в серую шкуру, он поднял волка-трехлетка высоко над землей, а затем, сбросив его вниз, опустился и растерзал покалеченного хищника… Все прошло, годы выпили источник жизни, старому орлу нечего было противопоставить изменчивому времени.

Сверху донесся клекот. Орел приподнял голову, чуть наклонив ее набок, посмотрел в небо. Там, в прозрачной синеве, гордо парил молодой беркут…