Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Поход король Гёза отложил, но Изяслава обнадёжил: «Теперь не время воевать. Вот когда реки замёрзнут и ледяные дороги установятся, тогда пойдём. Если самому мне нельзя будет, то помощь пошлю, десять тысяч или больше, сколько хочешь. А летом, Бог даст, сам в твоей воле буду, отомстим за твои обиды!»

Если верить этим вестям, то беда не миновала, а только отсрочилась. Как тут было не тревожиться Юрию Владимировичу?

В тревожном ожидании тянулись зимние месяцы: декабрь, январь, февраль. Юрий начал успокиваться. Осень - неудобное время для большой войны, но и весна — тоже, а весна вот-вот наступит. Может, промедлит король до лета? О том и подручным князьям намекнул, присовокупив, чтобы к лету готовились...

Но надежды Юрия не сбылись. В марте следующего года, от Сотворения Мира шесть тысяч пятьсот девятого [135] 1151 г. , Изяслав с венгерской помощью двинулся на Киев. Вскоре его полки подошли к реке Горыни.

Навстречу совместно выступили князья Владимирко Галицкий и Андрей Юрьевич, на речке Уше оба войска сошлись, но не большими полками, а сторожевыми заставами. Лучники начали стреляться через реку.

Большие полки Владимирка и Андрея на берег не выходили, стояли в крепком месте за лесом. Рассудительный Андрей Юрьевич сдерживал своего нетерпеливого союзника:

- Княже, сила у Изяслава великая, и венгры с ним. Нам не к сече стремиться надобно, но лишь задержать его здесь, пока батюшка рати не соберёт. А потом ударим с двух сторон...

Так и решили, лишь малую толику пешцев послали к берегу — подкрепить лучников, да велели десятникам поднять над кустами стяги, будто всё войско к берегу выдвигается.

Но опытные воеводы были и у Изяслава Мстиславича, Андрееву хитрость они разгадали и посоветовали идти на Киев кружным путём, а на Уше оставить малые силы и лениво через реку стреляться. Так Изяслав и поступил. Оставив в стане горящие костры, он ночью тихо увёл войско.

Передовой полк брата Изяслава Мстиславича — Владимира - добежал до Белгорода, где сидел с малой дружиной Борис Юрьевич. Борис боя не принял и ускакал в Киев — предупредить отца об опасности.

А волынские и венгерские полки Изяслава неотвратимо накатывались на Киев.

На взмыленных конях, с ошалелыми лицами, ворвались Борис и его дружинники на Красный двор, где в это время пировал ничего не подозревавший Юрий Владимирович. Что-нибудь предпринимать было поздно, одно оставалось — самим спасаться.

На ладьях Юрий и его ближние люди переплыли на другой берег Днепра, где постоянно бдила суздальская застава и были запасные кони. Конная дружина Юрия пошла по правому берегу Днепра к Переяславлю и тоже благополучно переправилась по Витичевскому броду.

Для самого Юрия Владимировича бешеная гонка по раскисшим весенним дорогам закончилась в Городце-Остерском: здесь он был в безопасности. Здесь стоял с немалой дружиной большой воевода Якун Короб, да и горожане были готовы с оружием в руках оборонять свой град.

Случилось сие печальное происшествие 6 апреля, в солнечный и тёплый весенний день, а на сердце у Юрия — серая осенняя хмарь. Всё приходилось начинать заново.

Но не было у Юрия прежнего страстного устремления к отцовскому великокняжескому столу: устал, изверился в удаче. Снова ожили прежние сомнения: не напрасно ли, покинув свою отчину, он ввязался в непонятный киевский раздрай?

Будто угадав княжеские сомнения, боярин Громила проговорил негромко:

- Не пора ли возвращаться в Суздаль, княже?

Но загомонили, завозмущались воеводы, застучали мечами об пол:

- Стыдно глаголешь, Громила!

- Умалена честь князя нашего!

- Не в бою взял верх Изяслав, но изменою Иудиною!

- За обиду Юрию Владимировичу будет отступнику кара небесная и земная!

- Веди, княже, все за тебя головы положим!

Юрий сидел молча, прикрыв ладонью глаза.

Боярин Кузьма Сновидич, мудрейший советчик, предложил единственно разумное:

- Охолонитесь, мужи! Не знаете разве, что сегодня Юрий Владимирович за один день пятьдесят вёрст преодолел? Устал князь. Завтра всё, завтра!

Замолкли мужи, смотрят на своего князя виновато и покорно.

А Юрий подумал, что и завтра он навряд ли сможет сказать своим мужам что-нибудь вразумительное. Больно уж неожиданным был бросок Изяслава в Киев. Вестей надо ждать...

А вести приходили одна горше другой.

В Городец неожиданно возвратился сын Андрей с малой дружиной и поведал, что Владимирко Галицкий больше не союзник. Разгневанный бездеятельностью Юрия, не озаботившегося даже обороной Киева, он увёл свои полки обратно в Галич. Андрей передал отцу обидные слова Владимирка: «Как вы княжили безрассудно с отцом своим, так и управляйтесь, а я противу Изяслава один не могу воевать!»