Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Какие-то дикие половцы неожиданно вышли из Дикого Поля и пограбили земли возле Переяславля и Курска. По наущению Изяслава они пришли или по своей воле, Юрию было неизвестно, но зло половцы причинили немалое, а главное - за ними пришлось выделять из войска погоню. И это тогда, когда каждый воин был на счету...

В Переяславле вдруг помер князь Ростислав Юрьевич, первый отцовский помощник. Кто теперь будет крепко город держать?

Случилась эта непонятная смерть месяца апреля в семнадцатый день, и через три дня Изяслав Мстиславич беспрепятственно вошёл в Киев. С ним был в обозе князь Вячеслав Владимирович, окончательно смирившийся со своей долей почётного, но безвластного соправителя. Он сам предложил Изяславу: «Я есмь уже стар, трудов управления понести не могу, для того всё правление на тебя полагаю. А если что случится, ты и мои войска бери, куда тебе будет нужно и сколько потребно, а я буду в Киеве сидеть...»

Правда, венгров Изяславу пришлось отпустить, не пожелали они идти дальше за Днепр, ссылаясь на то, что такого король не приказывал. Однако его сын Владимир Изяславич с искусными боярами-переговорщиками уже отправился к королю Гёзе - просить, чтобы тот снова войско прислал, столько же или ещё более...

К черниговским Давыдовичам поехали тайные послы Изяслава. Давыдовичи послов приняли и с ними говорили, а о чём говорили и что порешили, верные люди боярина Кузьмы Сновидича так и не дознались...

Только князь Святослав Ольгович Новгород-Северский остался безоговорочно верным Юрию. По первому зову явился с войском в Городец и сам вызвался поехать в Чернигов - уговаривать князей Давыдовичей не откалываться.

Трудным оказалось это посольство. Князь Владимир Давыдович заявил, что болен и сам идти не может, а тысяцкий его Азарий Чудин прилюдно сказал обидные слова: «Княже, доколе будем воевать? Юрий дважды покусился Киевом обладать и дважды его лишаясь, много тысяч христиан погубил. Теперь же, поступая противу Божеской воле, ничего не успев, со стыдом и великим убытком принуждён бегать. Нам ли подставлять за него головы свои?»

И ведь не оборвал Владимир Давыдович властным княжеским словом поносные речи своего тысяцкого, промолчал!

Брат его Изяслав Давыдович был ещё откровеннее. Сказал, как отрезал: «Я весьма сожалею, что прежнюю присягу Изяславу преступил и противо ему Юрию помогал. А ныне не хочу того учинить, но сам пойду ко Изяславу, понеже он пред стрыем своим Юрием прав».

И снова промолчал Владимир Давыдович, не осудил брата-перемётчика, только глаза прятал от разгневанного Святослава Ольговича. Громогласен был Святослав и грозен. Загибая пальцы, перечислял сильные рати, которые в случае чего обрушатся на Чернигов. Сам Юрий с большими полками! Сыновья Юрия, тоже сильные князья! Всё новгород-северское воинство! Дружины рязанских и муромских князей! Неисчислимая половецкая помощь!

Заколебался Владимир, снова вскочившего было тысяцкого Азария усадил гневным взмахом руки, сказал примирительно:

- Мы поразмыслим с мужами. Чай, здесь не новгородское вече — кто кого перекричит, тот и прав! Отдохни с дороги, брате Святослав. А я князю Юрию Владимировичу не супротивник...

С тем и разошлись — недоговорившиеся...

Однако месяца апреля в двадцать третий день Владимир Давыдович, убоявшись силы, через неохоту явился пред светлые очи князя Юрия и войско привёл. А брат его Изяслав с войском же ушёл в Киев, к великому князю Изяславу Мстиславичу. Туда же приспел со смоленскими полками брат великого князя, Ростислав Мстиславич...

Единственное радостное событие подарил Бог князю Юрию Владимировичу: из степей пришли ханы с великим множеством половецких воинов. Ханам были чужды сомнения, гурьбой ввалились на княжеский двор, согласно потребовали: «Ты, княже, нас позвал. Теперь — веди!»

Князь Святослав Ольгович тоже настаивал: «Промедление опасно, княже. Веди своё воинство на Изяслава. С Божьей помощью возвратим Киев и великое княжение!»

О том же толковали суздальские воеводы, истомившиеся в тесноте маленького Городца, обиженные за своего князя. С чем они возвратятся в Суздаль? С неотмщёнными обидами? С позором? С напрасными потерями? Что расскажут матерям и вдовам павших витязей?

И Юрий уступил. Войско изошло из Городда-Остерского.

Пешцы в ладьях поплыли по Осётру и Десне, конница по суше - прямо к Днепру. Всем распоряжались князь Святослав Ольгович и большой воевода Якун Короб. Не понять было даже, то ли он, князь Юрий Владимирович, ведёт войско, то ли его самого ведут эти властные мужи.