Александр Антонов - Честь воеводы. Алексей Басманов

— Я бы поверил, государь, ежели бы ты миловал мою просьбу и показал благословение митрополита наказать славный город Новгород. Покажи, я поверю, что ты его отпустил с Богом. И ещё умоляю тебя прогнать от себя Федяшку Басманова, потому как он скоро вовсе катом обернётся и тебе должно его беречься. Как исполнишь мою просьбу, моё моление, так зашивай меня в медвежью шкуру и отдавай на потеху своим собачкам. Мало же тебе было потехи, как князя Никиту Серебряного отдал псам.

Сказанного Алексеем было достаточно, чтобы на губах Ивана Грозного выступила пена бешенства. Но сила воли у него была ещё могучей, он сдержал приступ ярости, при котором мог бы сам вырвать саблю и принялся бы по частям убивать плоть ненавистного отныне ворога. Он вытер губы, глотнул сыти — хмельного он никогда не пил — и довольно спокойно произнёс:

— Грамоту митрополита ты не увидишь, её нет. И неправду я изрёк по одной причине. Хотел в одном быть к тебе милосердным: чтобы ты преставился с умиротворённой душой. — Иван Грозный встал, протянул к Басманову руку с указующим перстом. — Твой побратим больше за нас не помолится. Вот мой нежный сотоварищ, любезный Лукьяныч, умиротворил его вечным сном. — И царь положил руку на плечо Малюте: — Так ли я изрёк, мой преданный слуга?

— Так, батюшка. Целую крест. — И Малюта поклонился.

— Теперь ты веришь слову царя? — спросил Иван Грозный Басманова.

— Верю, государь. По-иному ты и не мог поступить. Ты в веках будешь проклят, как злодей. Сказано же о тебе в летописях в день твоего рождения: «И родилась в законопреступлении и в сладострастии лютость».

— Вы слышите, как он меня казнит? Вы слышите? Да, я лют со своими врагами. И ты после Курбского и Колычева есть мой самый заклятый враг за сей упрёк! — К царю вновь прихлынул приступ гнева. Но он упал в кресло и закрыл лицо руками, тряся взад-вперёд головой.

В избе стояла мёртвая тишина. Алексей Басманов встал, шагнул к столу и налил из братины в чей-то кубок княжьей медовухи, выпил её. Грохнув об пол кубок, пошёл плясать и запел:

И, упав на лавку, Басманов, как и царь, закрыл лицо руками. И вновь воцарилась тишина. Наконец Иван Грозный открыл лицо, сказал тихо, каким-то ломким голосом:

— Причастен он к измене Новгорода. Ведите его в цепях туда. Там и будем судить на Волховом мосту. — Ни на кого не глядя, он встал и, словно немощный старец, поплёлся в боковушку, где ему было приготовлено ложе.

К Басманову подбежали князь Афанасий Вяземский и боярин Василий Грязной. Они схватили его за руки и увели из избы.

В Корыстыни царь Иван простоял с ратью несколько дней. Не прошла ему бесследно «душевная» беседа с Алексеем Басмановым, он страдал душою, был мрачен, не появлялся за трапезой. И будет чуть позже ясно, что все эти дни царь накапливал в себе ту самую лютость, в коей обвинил его любимый прежде им конюший Алексей Басманов, заводила и весельчак.

В Новгород царь Иван и опричная рать приехали накануне Дня Богоявления — Крещения Иисуса Христа. Расположился царь на Торговой стороне, занял палаты Ярославова дворища. Опричная же рать богоявленскую ночь и день коротала у костров, а как праздник миновал, воины принялись изгонять из домов всех горожан Торговой стороны и поселились в опустевших жилищах основательно и надолго.

Ещё и колокола от звонов не остыли, как по спискам Опричного приказа «чудовище начало пожирать своих». Весь мост через реку Волхов был превращён в огромный помост, на который свозили приготовленных к смерти «изменников». Там им отрубали головы и сбрасывали трупы в Волхов, где под мостом для этой цели разбили лёд и очистили от него реку. Многих по воле царя не убивали, а лишь связывали руки и ноги и тоже бросали в реку. Всему этому страшному злодеянию царь придал особый ритуал. С рассветом на мост привозили Алексея Басманова и привязывали к столбу, укреплённому на середине моста. Сам царь, укутанный в меха, сидел на возвышении, устроенном для него. Он садился в кресло, под ноги ему клали мешок с калёным песком, и начиналось «следствие!». Оно было скоротечным. Опричники приводили жертвы, дьяки записывали их имена в обиходную книгу. Потом Василий Грязной и Михаил Безнин подводили приговорённых к Алексею Басманову и спрашивали:

— Знаком ли тебе сей изменник? Он ведь был наместником в твоём граде.