Эптон Синклер - Жатва Дракона

Глава двадцать вторая.

Скорбные полночные часы

610

Глава двадцать третья.

Где двое, там третий – лишний

633

Глава двадцать четвёртая.

Если дом разделится сам в себе

662

Глава двадцать пятая.

Танцуйте же!

686

КНИГА СЕДЬМАЯ

Подули ветры, и устремились на дом тот

Глава двадцать шестая.

Для кого время бежит рысью

712

Глава двадцать седьмая.

Договор с преисподнею

737

Глава двадцать восьмая.

Искры устремляются вверх

763

КНИГА ВОСЬМАЯ

Суровости походного ночлега

Глава двадцать девятая.

Скрытый трепет и душевная тревога

790

Глава тридцатая.

За тех, кто в опасности вдали от берегов

823

Глава тридцать первая.

Влезть в самое орудия жерло

852

Глава тридцать вторая

И поклонились зверю

871

____________________________________

КНИГА ПЕРВАЯ

О будущей не мысля части

1

____________________________________

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Играют р

е

зво меж собой

2

I

ЗАЗВОНИЛ телефон, и на звонок случайно ответил хромой дворецкий, которого Ланни нанял в Испании. "Это вас, мсьё Ланни. Он говорит, что его зовут Брантинг."

Это был звонок, которого Ланни ждал, не питая на это больших надежд. Он быстро продумал ход разговора, зная, что Хосе, слуга, живо интересовался всем, что делал и говорил его хозяин, особенно, если это касалось политики. Необходимо было прикрытие, и Ланни сказал: "Здравствуйте, Брантинг, рад слышать ваш голос. Так вы получили цену на эту картину?" Затем прождав достаточно долго, чтобы можно было подумать, что он слушает ответ: "Вы говорите, что вы хотите прогуляться? Отлично, сегодня прекрасный день. Я встречу вас на полпути".

Он продолжал давать необходимые инструкции. На трамвае от Канн, сойти в деревне Жуан-ле-Пен и идти по дороге вдоль западного берега Мыса Антиб. – "Я встречу вас на дороге. Да, я все еще хочу эту картину и даже очень". Брантинга эта тирада не слишком озадачила, так как они ещё раньше договорились использовать торговлю старыми мастерами Ланни в качестве прикрытия других форм деятельности.

"Скажите моей матери, что я к обеду не вернусь", – сказал Ланни одетому в черное испанцу. – "У меня сделка".

II

Искусствовед прошел в свою комнату и открыл стол, в котором лежала пачка бумажных денег, около двадцати тысяч франков. Цифра вызывала уважение, но это было не так, франк стоил меньше трех центов. Тем не менее, во Франции на него можно было покупать вещи. Ланни засунул пачку в карман своих серых фланелевых брюк. Он вышел посмотреть на погоду. Шёл конец января, и ярко светило солнце. Как оно это делает на Ривьере, но не так часто, судя по рекламным сводкам железных дорог и гостиниц. Он решил, что пальто ему не нужно. И здесь в доме своей матери он редко носил шляпу.

Для Ланни этот дом был родным большую часть им прожитых лет, теперь их было тридцать девять. Обычно он выглялел моложе, потому что жизнь далась ему легко, и он не предавался никаким порокам. Статный с правильной осанкой мужчина с волнистыми каштановыми волосами и небольшими каштановыми усами, в которых не было никаких признаков седины. Его часто принимали за одну из кинозвезд, которые селились в отеле на Мысу. Кинозвезды демонстрировали свои спортивные фигуры, прыгая в воду с трамплинов в чистую голубую воду или загорая до коричневого цвета на абрикосовых матрасах на скалах.

Из лоджии виллы открывался вид на Залив Жуан и маленькую гавань Канн, переполненную парусниками и яхтами. Через широкий залив были видны красные Эстерельские горы, а на юго-западе лежало синее Средиземное море, где всегда в поле зрения были суда от крошечных рыбацких лодок с красными парусами до самых больших океанских лайнеров. Лоджия была своего рода мощеной террасой, такой привлекательной, что часто служила в качестве места для танцев для семьи и их друзей. От неё вниз вели ступени к гравийной дорожке, ведущей к воротам, где с каждой стороны росли высокие агавы, или столетники, настолько большие, что приходилось обрезать их листья с острыми шипами, как иглы дикобраза.