Эптон Синклер - Жатва Дракона

Бьюти Бэдд, которую никто не мог обмануть, сидела, внимательно глядя на сына. – "Ланни, ты по-прежнему связан с этой немкой!"

Ему хотелось бы ответить: "Эта немка мертва". Но если бы он так сказал, у него не было бы предлога отказаться говорить о ней. Когда, где, и как она выглядела, и есть ли у тебя её фотография и так далее? Лучше держать ее в качестве защитного щита, за которым укрываться, когда его мать начнёт копаться в его личной жизни! "Господь с тобою!" – он уклонился. – "Я хотел бы быть тем, что ты хочешь, и делать то, что ты хочешь, но ты знаешь, что у всех у нас есть различные идеи и интересы, и мы должны жить своей собственной жизнью".

– Ланни, я никогда не возражала против твоей собственной жизни, но я не могу понять, почему ты должен скрывать её от своей матери.

– Я всегда рассказывал тебе о своих собственных секретах, но я не могу говорить тебе о секретах других людей. Это как закон мидян и персов, который нельзя нарушать 8.

Бьюти Бэдд была дочерью проповедника и знала, что он цитировал.

VIII

Конечно, она не могла сдаться. Но она будет действовать подпольно. Социальной обязанностью Ланни было сопровождать свою мать и их лучшего друга на яхту. Оказавшись на борту, он считал своим долгом находиться на палубе рядом с Лизбет и рассказывать ей о достопримечательностях гавани. Показать остров Сент-Маргерит, где были интернированы немецкие жители Ривьеры во время мировой войны, и место, где он мальчиком видел подводную лодку, вынырнувшую из Залива в ночное время, и, место, где наблюдал, как взорвался и горел танкер. Он рассказал о рыбной ловле с острогой. О цветоводстве на Мысу и парфюмерной фабрике, где работали женщины, наполовину зарытые в лепестки роз, от которых у них болела голова. Всё это он старался рассказывать по-отцовски, но он знал, что девушка готовая к своему дебюту, не спутает подходящего мужчину со своим отцом. Она собиралась уплыть в Австралию и Бразилию, и он никогда, наверное, больше ее не увидит. Он не хотел, чтобы она унесла любые воспоминания или мечты, которые омрачили бы ее счастье.

Но судьба ещё не до конца сопутствовала Ланни и не стайке светских дам, сотрудничающих с судьбою и против Ланни. На это были причины, почему семья и гости Холденхерстов должны были попасть в объятия американского общества на Ривьере. По Ривьере скоро распространился слух, что Бьюти и Эмили играли в сватовство, восхитительную игру, в которой все желают всем успехов. Например, старая добрая Софи, баронесса де ля Туретт, она была еще баронессой согласно европейскому обычаю, хотя давно развелась со своим французским мужем и заменила его мужем из своей родной земли. Софи затеяла настоящее событие на своей вилле на другой стороне Мыса. Прием на открытом воздухе с негритянскими оркестром в красных и золотых мундирах и танцами на специально построенной для этого приёма площадке. Сооружение собиралось из секций, которые могли быть разобраны и перенесены в другое место из-за погодных условий. Скобяная леди из Цинциннати всегда получала то, что она хотела, включая хорошую погоду. Всё было похоже на первый день весны, и пришла вся светская публика, дамы в головокружительных костюмах и головных уборах, которые были созданы еще со времен Марии-Антуанетты.

Софи знала Ланни Бэдда с пелёнок. На стенах ее гостиной весели полдюжины французских картин, которые он привез из Испании и продал ей по цене, которой она могла похвастаться. Она устроила это шоу для прославления своего протеже. На лоджию выкатили рояль, и гости подтащили свои шезлонги и слушали, как Ланни демонстрировал технику своих пальцев, смесь полудюжины стилей, преподанных ему в отрочестве полдюжиной учителей, которых помогла выбрать Софи. "Сейчас ничего заумного", – скомандовала она. – "Они любят короткое и приятное". Так Ланни сыграл Рахманинова Прелюдию до-диез минор , которая вызывает у людей мурашки, хотя они и не знают, о чём идет речь, и, возможно, композитор тоже не знал. И на бис переложение для фортепиано Посвящение Шумана. "Я люблю тебя во времени и в вечности!" Лизбет Холденхерст никогда не слышала слова, но она получит эмоциональное возбуждение, если она хоть чуть разбиралась в музыке. В любом случае она поймёт своим молодым разумом, что здесь был талантливый человек, известный всем важным людям в этом ультрамодном месте, которые радушно аплодировали ему.

Кроме того, он хорошо танцевал. И даже если делал это без обожания, а дружески и уважительно, то это было, пожалуй, лучшее, что он мог бы сделать. В душе девушка была еще ребенком, взволнованным, но не испуганным. Это было на самом деле ее дебютом, и замечательным событием за пределами воображения. Все эти важные великие люди, многие из них иностранцы с титулами. Женщины смотрели на нее через лорнет, а мужчины пожирали ее глазами, даже старые. Ей нужен был кто-то, кто бы рассказал ей, что это европейское поведение, и ей не нужно бояться. Кто-то рассказал ей, кто есть кто, и откуда. Имена звучали романтично прямо из книг по истории.