Эптон Синклер - Жатва Дракона

Тем временем она сообщила ему все детали, которые она была в состоянии собрать в отношении людей, с которыми он должен был встретиться. Когда она привела его в полный порядок даже с волнистыми каштановыми волосами и увидела его сидящим в автомобиле, она вернулась в свой будуар и заперлась на несколько минут молитвы, которой ее научил ее муж. Бог был всесилен, мудр, и ему не надо говорить, что делать. Надо сказать: "Да будет воля Твоя, а не моя". Но в глубинах души Бьюти покоилось твердое убеждение, что Бог не мог согласиться с ней на этот раз. И, в дополнении ко всем остальным ее молитвам, у неё была ещё одна: "Дорогой Бог, пожалуйста, прими намёк".

V

Джентльмен с несколько громоздким именем Реверди Джонсон Холденхерст был отпрыском одной из старых семей Балтимора. Он был назван в честь судьи Верховного суда, демократа, отстаивавшего права штатов, ставших Союзом, и, следовательно, занимал почетное место в истории штата Мэриленд. Отец нынешнего Реверди был одним из тех властных мужчин, кто шёл своим собственным путём независимо от обстоятельств. В быстро растущей гавани он видел доки, железнодорожные подъездные пути, а также другие привилегии, которые можно получить от законодательного органа податливого городского совета и законодательного органа штата. И он захватил их. Мировая война сделала его одним из самых богатых людей города. Он оставил после себя трёх сыновей, заброшенных озабоченным отцом и испорченных снисходительной матерью. Семейное состояние теперь было представлено ценными бумагами, в том числе наиболее безопасными в стране, так что все сыновья могли только стричь купоны по облигациям и вносить чеки дивидендов в депозит семейного банка, а затем жить легкой жизнью.

Другие сыновья были "пьющими мужчинами", по вежливому определению Эмили. Реверди был лучшим из них, и, к своему несчастью, он был слишком хорош. Добросердечный парень, от которого все хотели что-то получить. Некоторые политики убедили его баллотироваться в сенаторы Соединенных Штатов, желая, конечно, его деньги. Он обнаружил предательство и коррупцию в своём родном городе и своём штате. Это нанесло ему психическую травму и заставило его удалиться от мира.

"Он бережёт своё хрупкое здоровье", – сказала Эмили, и это не было "спекуляцией". Она имела в виду, что ее друг, заботясь о своём долголетии, выбрал себе хорошую болезнь и пёкся о ней. Его беспокоило горло. Оно начинало давать предупреждения при малейшем воздействии холода и сырости. Он убедил себя, что ему придёт конец, если хоть одна снежинка когда-либо ляжет на его плечо. Поэтому он завел себе отличную яхту, изготовленную на заказ, и в начале каждого ноября Ориоль из Балтимора отплывала из Чесапикского залива, направляясь на юг. Куда не имело большого значения, и как долго и далеко, лишь бы это было место, свободное от атмосферных возмущений. Он брал с собой любого, кто хотел пойти, при условии, чтобы он был свободен от эмоциональных расстройств.

Реверди был высокий, стройный человек лет пятидесяти или около того. Он не выглядел тростинкой и хорошо загорел под тропическим солнцем. Черты его лица были чувственны, его подбородок был довольно слаб, а его поведение было нерешительным и рассеянным. Но когда он начал говорить, все удивлялись, обнаружив, что он был совершенно откровенен. Ланни догадался, что он принял такое поведение, как способ борьбы со своим комплексом неполноценности. Он был совестливым человеком и много думал, что он должен делать. Некоторые из его решений были необычными и требовали некоторого времени, чтобы к ним привыкнуть.

VI

А потом Лизбет. Это было ее полное имя, а не уменьшительное. Так же, как в день равноденствия есть момент, когда солнце находится в высшей точке, так и в развитии девушки должен быть какой-то момент, когда она находится в самой прекрасной форме. И Ланни Бэдд считал, что это быть день и час для Лизбет Реверди Холденхерст. У неё были светлые волосы, очень лёгкой текстуры, что вряд ли их можно было уложить. У неё были милые черты, цвет лица заставлял думать обо всех существующих цветочных лепестках, а губы были такого сорта, который заставил древнего английского поэта зазывать: "Вишни спелы, спелы, спелы". Несомненно, ей сказали, что она должна встретиться с "привлекательным" мужчиной. И без сомнения на яхте были женщины и хорошо обученная горничная, которые помогли ей выбрать это платье с глубоким вырезом из тонкого розового шифона и бархатные туфли в тон платью. Ланни знал, сколько могут стоить такие вещи, потому что видел, как дамы одетые в них, болтали о ценах, начиная с того времени, когда он под стол пешком ходил.