— Сговорись с ним… Не хотел быть помещиком, — с досадой сказала Маша.
— Напрасно. Я свой домишко купил за триста рублей десять лет назад, а теперь дают мне за него шесть тысяч.
— Продавать задумали? — спросила Галлер.
— Ну нет. Оставлю Антопиде, внучке. Ронин-то более двадцати лет мыкается по Туркестану, а не приобрёл даже простой хибарки.
Древницкий усмехнулся. Не один он оказался таким непрактичным. Ему живо припомнилась последняя встреча с Рониным вечером на Соборной улице. Как давно это было!
— Где же теперь Ронин? В Асхабаде?
— Там. Неприятности у него…
— Что так? Его не скоро обидишь.
— Он тоже, как и вы, вышел в отставку в прошлом году, учительствует. Травят его за свободные взгляды.
— Везде одно и то же. Экие подлые люди, — возмутилась Галлер.
— Татьяна Андреевна, куда же вы перебираетесь? — полюбопытствовала Маша. — Чем вам здесь плохо?
— На Андижанскую. Правда, дом хороший, сад громадный, и дёшево, но…
Смагин повернул голову и пристально посмотрел на попадью.
— Это не у Чечевицына ли сняли квартиру?
— Да, у него. Четыре комнаты, терраса, сад…
— Но там же чертовщина…
— Как? Что вы сказали? Какая чертовщина? — посыпались на Смагина вопросы.
— Самая обыкновенная. Привидения каждую ночь. Они и выжили хозяина. Выстроил он себе по другую сторону ворот новый дом в три комнаты.
— Разве, доктор, вы верите в чертовщину? Вот не ожидала, — удивилась Галлер.
— Чечевицын — чудак какой-то. Живёт анахоретом, в дом никого не впускает. Нигде теперь не работает, а богатеет. Ведь это он сумел отхватить целый квартал по Пушкинской улице, — припоминал Древницкий.
Маша внимательно слушала. Повела зябко плечами, оглянулась. Проговорила тихо:
— Он с чертями давно якшается. Когда мы жили на Наманганской улице, я с дочкой ходила через Лагерное шоссе на зелёный холм гулять. Лара там цветы рвала. А теперь всё это загорожено. Говорят, Чечевицын купил. Помню, там было старое кладбище и всё кто-то аукался.
— Пустяки, дети играли, — проговорил Древницкий.
— Что Чечевицын не совсем нормален, я это заметила. Играли как-то с ним в преферанс у Петра Васильевича, знаете, ветеринарного врача? У него. Всё было ничего, а когда стали рассчитываться, полез в карман, вытащил мелочь да и бухнул: "Чёрту дань уплатил". Мы засмеялись, а он так это серьёзно: "Верно говорю. Три золотых пятирублевика завернул в бумажку, исчезли…" Мы сами перетряхнули его костюм, хотели доказать, что говорит ерунду. Но денег не нашли. — Смагин посмотрел на окружающих.
— Ах, отец Василий! — воскликнула Маша. — Как вы решились жить по соседству с таким человеком в его доме? Я слышала, что в его кабинете был нарисован Христос, которого искушал Сатана, Говорили, что Чечевицын всегда молился этому Сатане, потому и разбогател. Там и теперь призраки каждую ночь являются, свистят, хохочут, стонут… ужас!
— Вот потому-то я и снял этот дом.
— А жена, дети? Они могут испугаться, стать припадочными.
— Ничего этого не будет. Отслужу молебен, переедем, и придётся нечистой силе уступить нам свои владения.
— Всё-таки я бы не решилась занять такую квартиру.
После чая сели за ломберный стол, а Татьяна Андреевна увела Машу в спальню показать трёхмесячную дочку. Между тем в столовой за карточным столом шёл разговор на ту же тему. Сдавая карты, акушерка Галлер говорила:
— Не могу понять, откуда пошла вся эта чертовщина? Люди точно взбесились: одни вертят столики и общаются с душами умерших, другие видят привидения. Кому всё это нужно?
— По-видимому, всё это идёт свыше, — разбирая свои карты, ответил Древницкий. — Видимо, хотят отвлечь внимание масс от революционных идей.
— Дух времени. С Запада всё это пришло. Там объявился спирит Юм, он, видите ли, на воздух поднимается, — Смагин рассеянно подбирал масть.
— Все газеты и журналы переполнены сообщениями о загадочных явлениях. Я — пасс! — заявила Галлер, откладывая карты.
— Что ты скажешь, отец Василий? — поднял Древницкий глаза на хозяина.
Тот тонко улыбнулся и в тон ответил:
— Без козыря, отец Владимир…
Все засмеялись. Древницкий усмехнулся.
— Я не о том… Зачем переезжаешь в дом с привидениями? Говори начистоту, здесь все свои.
Священник оглядел всех весёлыми голубыми глазами, оглянулся на дверь.
— Скажу по секрету. На днях вызвал меня настоятель собора. Показывает секретный наказ святейшего синода. Все силы употребить на то, чтобы зажечь веру в народе. Много развелось вашего брата, атеистов. Вот и приказано открывать мощи, совершать чудеса…
Читать дальше