Кристофер Бакли - Охотник за судьями

— Так вы с нами, капитан? — не отставал Ханкс.

— Разумеется, нет. — Андерхилл налил всем еще по одной.

— Почему?

— Что вы думаете об этой мадере?

— Очень хорошая. Отличная.

— Уинтроп прислал несколько бочонков из Хартфорда. Чертовски любезно.

— Это дань его уважения вам.

— Так, значит, Пелл участвует? — продолжал Андерхилл. — А? Неудивительно. Он хочет отстоять тот кусок земли, что купил у Вампаге. Где Пелл, там не ищи благородных мотивов.

— Вы поэтому не хотите идти с нами? — спросил Ханкс.

— Нет, совсем не поэтому. Как там Уинтроп? Я его больше года не видел.

— Он здоров.

Андерхилл криво улыбнулся:

— Вы считаете меня трусом, полковник? Одрябшим стариком?

— Ни в коем случае, сэр.

— Вы, вероятно, заметили, что как квакер я не очень прилежен. Моя жена, однако, чрезвычайно строга в вере. Я бы решился на войну с Голландией. Но я не могу воевать с женой. Кстати, о моей любимой супруге — давайте выпьем еще по одной, прежде чем присоединимся к дамам.

Ханкс бросил взгляд на Балти и пожал плечами: с Лонг-Айлендским Цинциннатом явно ничего не поделаешь.

— Отчего вы ненавидите доктора Пелла? — спросил Балти. — Вы даже не хотите открыть его письмо к вам?

— Я его открою, сэр, лишь для того, чтобы подтереть им задницу.

— Жаль. Он написал его на своей лучшей бумаге.

Андерхилл, кажется, развеселился:

— А вы, сударь, собственно, кто?

— Балтазар де Сен-Мишель, к вашим услугам.

— Вот это имечко с завитушками. Француз?

— Наполовину. Но нет! Я англичанин. Каждым дюймом своего тела. И верноподданный короля. Как все присутствующие.

— Мы находимся в Новых Нидерландах, сэр.

— Пока.

— Что это значит?

— Когда полковник Николс завершит операцию — даже если ему придется это делать без поддержки легендарного капитана Андерхилла, — место, где мы сейчас сидим, будет принадлежать Англии.

Андерхилл пожал плечами:

— Мне довелось жить под столькими флагами, что я со счету сбился.

— Отчего вы презираете доктора Пелла? Из-за того, что произошло при форте Мистик? Но ведь с тех пор минуло много лет.

В глазах Андерхилла блеснула сталь.

— Я не знал женщины благородней Энн Хатчинсон.

— Да, — сказал Балти. — Я слышал, что она была… замечательная.

— Пелл заключил сделку с ее убийцей.

— Я так понимаю, что покупка земли у индейцев — дело неоднозначное. По пути сюда лодочник рассказал нам, что манитоки, или как их там, продают один и тот же надел несколько раз.

— Меня призвали отомстить за смерть Энн.

— Да, я слышал, что вы сделали это весьма успешно. Паунд-Ридж?

Андерхилл смотрел куда-то вдаль.

Балти не сдавался:

— Сам доктор Пелл отзывался о вас с большим восхи…

Ханкс подтолкнул Балти локтем. «Хватит болтать».

Андерхилл, похоже, впал в некий транс. Либо просто опьянел — что весьма возможно, с Уинтроповой-то мадерой.

— Капитан! — окликнул его Балти.

— А? На чем мы остановились?

— Есть еще одно дело, в котором мы надеялись на вашу помощь…

На следующее утро миссис Андерхилл подала гостям отличный завтрак. Не успели они на него наброситься, как она попросила Балти и Ханкса присоединиться к ней в квакерской минуте тишины. Они стояли, неловко уставившись в землю. Лонг-Айлендский Цинциннат был еще в постели, якобы с простудой, донимавшей его со вчерашнего дня. Благодарна стояла чуть поодаль, у большого каштана.

Вскоре им оседлали лошадей. Настала пора ехать. Миссис Андерхилл обняла Балти и Ханкса и велела им быть осторожными в Новом Амстердаме, каково бы ни было их тамошнее дело. Очевидно, Благодарна не рассказала ей об охоте на цареубийц. Миссис Андерхилл велела мужчинам не беспокоиться о Благодарне: та может оставаться в Киллингуорте до своего разрешения от бремени. Затем миссис Андерхилл позаботится, чтобы Благодарна и ее дитя обрели новый дом во Флиссингене среди тамошних Друзей.

Ханкс и Балти уставились на нее. Разрешение от бремени?! Дитя?!

Балти пошел через поле туда, где под большим деревом стояла Благодарна. Ханкс остался на месте.

— Еще один дивный рассвет, — сказал Балти.

— Да.

Благодарна стояла к нему спиной. Она вытирала глаза углом фартука.

— Вы очень понравились миссис Андерхилл.

— Она весьма добра.

— Она говорит, что устроит вас во Флиссингене, или Флашинге, или как его там. Здесь у всего слишком много имен. Там вам будет хорошо. Среди ваших единоверцев.

Она кивнула.

— Благодарна… отчего вы мне не сказали?