Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— Вижу, что посланец, — невозмутимо ответил Харалдай. — Ты один?

— Нет, не один.

— А где остальные? Или ты главный?

Демьян чуть замялся:

— Н-нет, не главный... А остальные в лесу.

— Так зови их. Говорить будем.

Вскоре перед Харалдаем предстали Василий Шумахов и Севастьян Хитрых.

— Вот что, боярин Василий, — начал Харалдай. — Не одобрил наш план разгрома Олега Воргольского Великий хан Телебуга. Более того, он ждёт меня в Сарае вместе с князем Александром.

— Князь Александр не давал мне полномочий вести такие переговоры, — покачал головой Шумахов. — Я ему передам твоё предложение, но не думаю, что он согласится добровольно идти на погибель. Князь Александр — воин и предпочтёт умереть в ратной схватке с врагами Отечества, чем сложить голову под топором вашего палача.

— Я буду его защищать! — вспыхнул Харалдай. — Я сам готов умереть, но не дать его в обиду!

— Невелика потеря для нас гибель татарского воеводы! — дерзко усмехнулся Василий. — А гибель князя Александра — беда и горе для княжества, липецкого народа и всего Черлёного Яра.

— Та-а-ак, ладно... — встал и прошёлся, разминая затёкшие ноги, Харалдай. — Похоже, ты, боярин Василий, не тот человек, который может решить наш с князем Александром вопрос. Ну ладно... Тургэн!

— Слушаю!

— Остаёшься за старшего, а я еду в гости к Александру Липецкому. Без меня никаких вылазок против Воргола не предпринимать. Берите что осталось в посаде и окрестных сёлах. Понял?

— Так мы уже всё в округе забрали! — посетовал Тургэн.

— Продвиньтесь подальше, но смотрите, в соседние княжества не лезьте.

— Я понял, командир, не полезем...

И Харалдай в сопровождении десятка бахадуров отправился в Дубок.

Князь Александр встретил татарского тысячника с почтением, чему немало подивились дружина и народ. А некоторые шептались: «Не сдаётся ли татарам наш князь?»

Но ещё больше удивились люди тому, что князь повёл степного гостя в баню. Татарин парился, как русский, — с густым паром, с веником и холодным квасом. И совсем уж раскрыли все рты от изумления, когда увидели Харалдая, идущего в церковь.

«Вот это да-а-а!.. Татарин-то крещёный!..»

А после бани и церкви Харалдая позвали на княжеский пир. Правда, не таким он был пышным, как прежде, без многолюдства и особого веселья, но всё равно — пир есть пир.

Отговорив здравицы и опустошив немало кружек вина заморского, которого, несмотря на бедность, уже и в Дубке было припасено в достаточном количестве, начали беседу.

— Александр Иванович, — промолвил Харалдай. — Великий хан запретил разгром Воргольского княжества, но я думаю, что он не принял ещё окончательного решения и потому приглашает нас...

— Чтобы содрать с меня шкуру? — усмехнулся князь.

— Погоди, Александр Иванович, — покачал головой Харалдай. — Мы постараемся уговорить хана пойти на Олега. Против этого негодяя накопилось столько обвинений, что хан не устоит перед их очевидностью.

— Однако он может поручить тебе уничтожить Олега и без моей поддержки, а меня оставит в Сарае, учинит суд и казнит... У ханов Золотой Орды князья Липецкие всегда не в чести были.

— Ты неправ, — спокойно возразил Харалдай. — Неужто тебе не известно, что ханы предпочитают, чтоб русские князья резали друг друга сами, а татарское войско, якобы посланное для поддержки одного из князей, в это время занималось исключительно грабежами. Но я, князь, один из немногих татарских воевод, которые к русским относятся с уважением, и мне претит, что мои соотечественники, не без помощи ваших же князей, разоряют Русь. Хотя вы сами — сами! — чаще сражаетесь между собой, нежели с нами. Мудрым правителем был Бату-хан, который установил забирать у русских десятину, а остальное оставлять, чтобы вы могли жить, накапливать богатства и снова часть из них отдавать нам.

Александр Иванович насупил брови:

— Ты, Харалдай, татарин и оправдываешь своих. А если разобраться, то почему мы должны платить вам дань? Наш народ работает в поте лица, создавая богатства, а вы, не работая, их у нас забираете. Разве это справедливо?

Харалдай невесело улыбнулся:

— О какой справедливости в наш кровавый век ты, князь, говоришь? Да вы сами так в глотки соседям вгрызаетесь, что мы только удивляемся вашему зверству, подлости и неразумности. А дань мы с вас получаем по праву победителя. Почему вы так плохо обороняли свои дома? Почему, когда Бату-хан шёл с огнём и мечом по Руси, ваши князья, как глупые бараны, сидели каждый в своём городе-овчарне, дожидаясь нападения волка? Ведь если бы Юрий Владимирский, объединившись с Ярославом Новгородским, Михаилом Черниговским и Даниилом Киевским и Галицким, пришли на подмогу Юрию Рязанскому, то такой беды на Руси бы не было. Лиса зайца задирает не потому, что ей это нравится, а потому, что есть хочет. Татарам тоже хотелось есть, и они пошли на Русь. Но кабы князья ваши забыли личные обиды и повернули свои объединённые полки против войск Бату-хана, то не известно ещё, кто кому дань платил бы. Ведь побеждали же русские под началом Святослава Игоревича Киевского могучих хазар. Я читал ваши летописи. Святослав Игоревич был под стать и Чингисхану, и Бату-хану, и самому Александру Македонскому. А теперь обмельчали ваши князья, раздробили Русь, разметали в клочья по полям и лесам, по живому телу разорвали! Даже Александр Невский, и тот не поделил власть с братьями. Тогда Великими князьями Владимирскими были сначала Михаил, а потом Андрей Суздальский. Но Александр, этот действительно великий витязь, разгромивший шведов и немцев, не устоял перед соблазном при помощи нашей конницы прибрать к рукам не только Новгород, а ещё и стольный Владимир. Наслал он Неврюеву рать на русскую землю, разорил её, а зачем? Не мог, что ли, с братом Андреем поладить?