Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— Кезинеру плохо.

Даниил спрыгнул с коня. Кезинер, лёжа на носилках на земле, тяжело дышал, метался и бредил. Лицо его побагровело и было покрыто густым липким потом.

— Отойдите, отойдите! — велел Семён. — И ты, атаман, отойди.

Отошли, и Тяпка скомандовал:

— Всем пока отдыхать! Рус, Пыряй, Конь — следите за округой. Чтоб рядом не было ни души!

Сам он с князем и Порфирием прилегли на тёплой попоне под разлапистым дубом на полянке, покрытой бурым осенним лиственным ковром.

— Я, конечно, княже, в твои планы не лезу, — вздохнул Тяпка, — но понимаю так, что перво-наперво нам надобно разместиться на новом месте, выручить Вепря, ну а посля приступать к осуществлению тобою задуманного...

— Ты нам, Порфирий Пантелеевич, поможешь? — с надеждой посмотрел на ушкуйника князь.

— А зачем я сюда приехал? — пожал плечами Порфирий. — И я, и мои люди в твоём распоряжении.

— Вот и ладно...

Говорили о разном, и вдруг...

— Атаман! Атаман! Лазутчика споймали! — услышали они крики дозорных. — А ну иди!.. Ишь ты! Упирается!..

— Я его ране где-то видал! — пиная ногой в зад неизвестного, которого тащили за руки Рус и Пыряй, орал Конь.

— Да это ж Исай! — охнул Порфирий Пантелеевич. — Это ж холоп Порфишки Платонова!

— Эй, ты как сюда попал? — рявкнул Конь.

Исай задрожал.

— Т-товар ищу для моего господина... — пролепетал он. — Порфирий Платонович в Рязанщину послал, вот я и... хожу...

— Но тут же граница Руси!

— Из Рязани в Орду иду, по хозяйским делам...

— С каких это пор у Порфирия Платоновича холопы ходят в товарищах? — усмехнулся атаман ушкуйников. — Или у него совсем дела плохи?

— Не знаю... ничего я не знаю... — бормотал Исай. — Он послал... вот и иду... тута...

— А не боишься?

— Кого?

— Татар.

— А чего их бояться?

— Ограбят.

— Да что ж с меня взять?.. — едва не пустил слезу Исай.

— А как же ты идёшь за товаром без своего товара? — не успокаивался Порфирий Пантелеевич.

— Так я... ищу... А найду и сообчу хозяину... Ну а дале он сам... Ох, отпустили б вы меня, православные, — заголосил Исай. — Я ж вам ничего худого не сделал!..

— Ну и где твоей стезе конец? — спросил князь.

— Можа, в Дербенте, — не моргнул глазом Исай.

— Далёко, — покачал головой Даниил. — Отпустим его? — товарищам.

— Да больно уж тёмный человек, — нахмурился Порфирий. — Не с добром он тут, не с добром.

— И что предлагаешь? — зыркнул на Порфирия Тяпка.

— Задержать его.

— А может, убить?

— Убить?! — удивился Порфирий Пантелеевич,— Не, ну это как-то...

— А на что он нам сдался? — пожал плечами Тяпка. — Полон мы не берём, а всех подозрительных казним легко. Башку с плеч — и готово!

Услышав это, Исай с воплями кинулся в ноги Порфирия Пантелеевича:

— Да что ж я вам плохого сделал-то, люди добрые!.. Шёл своей дорогой, никого не трогал, никому не мешал!.. За что? За что предаёте смерти лютой?..

— Замолкни, скотина! — оттолкнул его ногой ушкуйник. — Тебя пока ещё никто не трогает!

— Щас тронем, — заверил Тяпка. — Рус, Пыряй, оттащите эту мразь в лес, там прибейте и закопайте.

— Смилуйся, атаман! — кинулся Исай целовать уже сапоги Тяпки.

— Ты это... правда... — буркнул Порфирий Пантелеевич.

— Что — «правда»?! — рассердился атаман. — Сам же сказал, что тёмный он!

— Мало ли тёмных по свету шляются, и всех убивать, что ли?

Тяпка покачал головой:

— Ну, попомни мои слова, Порфирий Пантелеевич. Этот поганец ещё не раз дорогу нам перейдёт. И тут он не зря появился. Много в отряде моём атаманов стало, а нужен один. Атаман Кунам живым этого нюхача не выпустил бы... А ты, князь, что скажешь?

— Я невиновных не казню.

— Ну, раз так, будь по-вашему, — махнул рукой Тяпка. — Рус, отпусти его на все четыре стороны.

— Иди, гнида! — двинул Исая в челюсть Рус. — Твоё счастье, что заступники нашлись! Иначе не сносить бы тебе головы.

Исай сплюнул выбитые зубы и кровь изо рта. Сперва медленно, точно не веря, что уцелел, поплёлся к деревьям, а потом вдруг рванул без оглядки и мгновенно скрылся в кустах.

А недовольный Тяпка ещё долго не мог успокоиться. Подошёл Семён, сказал, что Кезинеру стало намного лучше, он уснул, можно идти дальше. И — пошли, и к обеду следующего дня достигли правого берега Воронежа. Пошли вверх по течению реки, пока к вечеру не увидели заросшее густым лесом устье Становой Рясы.

Уставшие дружинники попадали на землю и уснули. Однако дозор во главе с Русом не дремал. Дозорные обшарили всю округу и только когда убедились, что посторонних ни на ближних, ни на дальних подступах нет, тоже расслабились. Легли и князь с атаманами. Тяпка уже задремал, когда к нему подошёл Семён и тихо шепнул: