Леонид Мартынов - Повесть о Тобольском воеводстве

Между делом, урывками, возвращаясь с горы, где веселые каменщики воздвигали новые здания, брался за перо Семен Ульянович.

С чего он начал? Всевидящее око, евангелие, лучи от него, озаряющие славный полукруг городов и острогов — Тюмень, Тару, Пелым, Березов, Сургут, Нарым, Кетск, Кузнецк, Красноярск, Енисейск, Мангазею, Иркутск, Верхоленск, Удинск, Селенгу, Аргунь. А внизу крупностольный город сибирский, Тобольск. Это был рисунок, а текст под рисунком гласил о том, что «искони всевидец христианский наш бог, творец всея твари чадебно предповеле проповедоватися через Сибирь евангелию в конце вселенный на край городу Тобольску, граду имениту». Тобольск — ворота востока, преддверье вьюжного Лукоморья, преддверье знойной Азии. Вот ответ всем, кто толкует, что восток нас поглотит!

Далее излагал Семен Ульянович в коротких статьях историю завоевания Сибири. Рисунки живые и ясные дополняли слова. Молодой Ермак борется. Молодой Ермак учится стрелять в цель. Поход за Камень. Битва с татарами. Завоевание иртышских низовий. Гибель Ермака. Постройка городов… Все это было описано и изображено здесь. При составлении своего труда Семен Ульянович пользовался всякими известиями — описаниями старых казаков-грамотеев, летописью и синодиком Киприана, трудом дьяка архиерейского дома Саввы Есипова, который в 30-х годах расширил и дополнил первую летопись. Но много Семен Ульянович добавил и своего, нового, еще нигде и никем не написанного. Так, например, повествуя о пленении Чулковым хана Сеида, султана Уразмухамеда и мурзы Карачи, добавил Ремезов о том, что потомки сих азиатских владетелей счастливо продолжают свой род в России. Он сам видел этих людей в Москве. И упомянуто об этом было очень важно, чтоб знала Азия о том, как благосклонна и добра Россия к покоренным народам.

А особенно живо рассказал Ремезов о той великом славе, которую приобрел Ермак Тимофеевич у азиатцев. Как чтили они его память, каким волшебником и чудотворцем казался он после смерти. Обо всем этом Семен Ульянович мог писать с гордостью и с глубоким знанием дела. Подробно и увлекательно изложил Семен Ульянович в своей книге историю путешествия отца с доспехами Ермака к тайше Аблаю… Наивные и полные очарования рисунки сопровождали этот рассказ. Вот Ульян Моисеевич Ремезов «с товарищи» скачет на юг, везя Аблаю волшебную кольчугу. Вот столица калмыцкая, узорный шатер тайши. Высокий, худощавый, в меховой шапке, Аблай обращает свое калмыцкое морщинистое лицо к бородатым здоровякам, тоболянам. Аблай целует кольчугу Ермака. Аблай повествует о чудесах ермаковской могилы. Аблай пирует с послами. Этот рассказ о посольстве Ульяна Ремезова к Аблаю в 1650 году был как бы вставным эпизодом в летопись, повествующую, главным образом, о завоевании Сибири и о постройке Тобольска. Последние главы своего труда посвятил Семен Ульянович рассуждениям на политические, этические и религиозные темы. И кончил свой труд Семен Ульянович так:

«Се дозде доплывши, ветрила словес спустивши, в твердом пристанище истории охотие почием. Никто ж себе тако не милует, яко всех нас бог. Ты же, читателю, зря вышеписанное, вспоминай бога паче дыхания, чти его делом, а хвали его словом и помыслы. Бойся его. Душу имей, аки воеводу, тело аки воина, дабы воин воеводе во всем благопокорен был, а не воевода воину, яко ества здравая из глиняного блюда есть вкусно. Аз же в сибирьстей бытна о единодушных казацех вкратце глаголал, налично всположих в Тобольске граде всенародному зрению нескрытно; аще и языка светлого не стяжах, еще железным ключем отверзах, а златый впредь уготових ко утешней всенародной пользе»…

Так написал он. И то, что он написал, не было, пожалуй, летописью в полном смысле этого слова. Да и не к чему это ему было делать. Ибо знал он — летопись тобольскую пишет другой человек. Был такой человек в городе. Писал труд под заглавием «О поставленьи городов и острогов в Сибири». Начав также со времен покорения Сибири, сей писатель не остановился на делах стародавних, но отмечал все события современности. Этот летописец описывал все: и события времен Михаила, и воцарение Алексея, и смерть его, и воцарение Федора, и смерть и восшествие на престол двух юных царевичей Петра и Иоана, и про Софью… Про всех воевод, не только тобольских, но и иногородних, подробно рассказывал сей летописец — кто куда поехал, кто сколько служил. Так же отмечал он и все выдающиеся события церковной жизни: явление Николая-чудотворца воеводе Шереметьеву, явление божьей матери в Абалаке, написание дьяконом Матвеем ее иконы, подарки церквам от воевод, строительство новых церквей. Все пожары тобольские великие — от небрежности, от молний, от поджогов, — а за сто лет своего существования раз десять чуть ли не до тла выгорал город, — все это было описано сим трудолюбивым дьяком-летописцем. То была настоящая летопись. А Семен Ульянович имел иную цель. Он взял несколько ярчайших случаев из старины тобольской. В сущности, это была не летопись, но некая поэма о старине, о стариках, о предках. Он оговорился, что я, мол, не светлоречив. Но вряд ли он сам верил этим словам. Многие главы, особенно о постройке Тобольска, пленении Сейдяка и Карачи, о поездке отца к хану Аблаю с доспехами Ермака, вышли у Ремезова чрезвычайно ярко и живо. Кое-какие статьи, особенно отвлеченные рассуждения, действительно были написаны несколько витиевато. Однако и то и другое было написано от души.