Недостреленный [СИ, с илл.]

Я вспомнил про восстание юнкеров в Москве, случившееся вскоре после октябрьской революции в Петрограде и попытки повторить это большевиками в Москве. Но, в отличие от Петрограда, в Москве оказали сопротивление эсеры и меньшевики, подняв на вооруженное восстание юнкеров, и получилось намного более кроваво. После кровопролитных для мирной Москвы боёв и артиллерийских обстрелов обе стороны заключили перемирие. Получился трагический паритет по одинаково большому числу погибших с каждой стороны, причем молодёжи, что солдат, что рабочих-красногвардейцев, что юнкеров. Власть осталась за большевиками, пленных юнкеров отпустили на свободу, взяв слово не поднимать оружие против новой власти, что было в порядке вещей первое время после революции, до нарастания ожесточения и ненависти обеих сторон. Многие из юнкеров и офицеров вскоре покинули Москву и подались на Дон, в формировавшуюся белую армию.

Мы свернули с Садового на большую улицу.

— Где едем? — поинтересовался я. — Далеко еще?

— Туточки рядом, — отозвался извозчик. — Чичас Тверская, а потом и Тверской бульвар недалече.

Через небольшое время мы действительно свернули на какой-то бульвар и почти сразу остановились у трехэтажного широкого здания с лепным двуглавым орлом на фронтоне. За это здание, похоже, тоже шли ожесточенные бои, оставившие на стенах заметные следы.

Дом градоначальника на Тверском бульваре, 22. Снесен в 1935 году. Сейчас на этом месте Новый МХАТ – прим. автора

Мы с Лизой принялись обговаривать, как нам поступить, кто остается с вещами, кто идёт в здание. Поговорив и не придя к какому-то одному мнению, я решил для начала спросить у местных сотрудников насчет Совета милиции, что подскажут. Вот из здания вышел мужик в очках и с широкой бородой, и я перехватил его на проходе мимо нас:

— Эй, товарищ, не скажешь, к кому обратиться? Тут, говорят, Совет милиции какой-то. Мы из Петрограда, с мандатом из Комитета охраны. На работу бы устроиться…

— Из Петрограда? А мандат ваш позвольте взглянуть… Это хорошо, люди нам нужны. Езжайте в Третий Знаменский, к Маршалку или товарищу Розенталю. Скажите, от Рогова и мандат покажите, — выдал чёткие указания мужик и поспешил к стоящему у тротуара автомобилю. Из дверей здания выбежал человек и бросился за ним с возгласами: "Товарищ Рогов!".

Я проводил его взглядом, а потом обратился к нашему извозчику:

— Третий Знаменский знаешь где?

Извозчик перевёл на меня округлившиеся глаза и пробасил:

— Вестимо знаю, там бывшая сыскная полиция.

— И кто это был-то? — поинтересовался я.

— Дык это они и есть… Новый градоначальник, по ихнему гражданский комиссар, Рогов это…

Мы поехали в Третий Знаменский переулок (ныне третий Колобовский – прим. автора), ехали по бульварному кольцу, мимо деревьев в снегу, мимо двух-трёхэтажных зданий, обгоняя спешащих или бредущих пешеходов. Пешеходы, это было единственное, кого мы смогли обогнать. Пару раз нас обходили слева санки с более резвыми лошадьми, а однажды, бодро звеня, нас обогнал по трамвайным путям маленький похожий на игрушечный трамвай.

Переулок оказался коротким, и, свернув в него, извозчик быстро привёз к невысокому зданию бывшей сыскной полиции и подъехал ко входу во двор. Во дворе тем временем происходило печальное действие – на стульях и табуретках стояли два гроба, вокруг толпились с мрачными, злыми или решительными лицами совершенно по-разному одетые люди: в чиновничьих шинелях со споротыми знаками и в аккуратных ботинках, в накинутых на косоворотки пальто и в сапогах, были и в матросских бушлатах. Рабочий с нахмуренными бровями и выдвинутым вперёд подбородком говорил с небольшим немецким или прибалтийским акцентом речь: "…не дадим контрреволюционным и бандитствующим элементам безнаказанно творить свои злодейства! Их настигнет наша суровая революционная кара. Наши товарищи погибли не напрасно, а за мирную жизнь всего трудящегося народа…"

Я дождался пока он закончит говорить и подошел к стоящему в задних рядах рабочему:

— Товарищ, как мне Маршалка или Розенталя найти?

Тот обернулся, окинул меня взглядом и указал головой:

— Маршалк вон он стоит. А товарищ Розенталь речь говорил.

Я поблагодарил и подошел к старорежимного вида аккуратному мужчине с торчавшими в стороны усами.

— Здравствуйте! Товарищ Маршалк?