Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Епископ Табор решил поделиться своими тревожными мыслями с Сигизмундом:

— Государь, нужно во что бы то ни стало подавить мятеж Глинского…

— Это всем понятно, святой отец. Но не все знают, признаюсь, и я в их числе, как это сделать? — с раздражением ответил Сигизмунд. — К сожалению, в политике, как тебе, владыко, известно, законы божьи не всегда работают…

Но епископ не обратил на это внимания и продолжил:

— Мне трудно понять князя Глинского… Чего ему не хватало? Ведь ссоры и дрязги среди вельмож всегда были и будут…

— Тебе, поляку, святой отец, трудно понять литвина, как, впрочем и русского…

Сложившейся ситуацией решил воспользоваться и Василий. Через месяц московские полки начали воевать литовские земли. Московский государь посчитал, что обстоятельства сложились в его пользу. И прежде всего, действия Михаила Глинского.

Эти события обеспокоили и даже встревожили Сигизмунда. В интересах Литвы было склонить Москву к миру. Опять прибыли к Василию послы, предложившие в посредники для переговоров о мире крымского хана Менгли-Гирея. Одновременно Сигизмунд предпринял попытку усилить междоусобие в Москве между великим князем Василием и его братом Юрием, княжившим в Димитрове, к нему были посланы послы, просившие ходатайствовать о мире между Литвой и Москвою. Но послам было поручено от имени Сигизмунда тайно сказать Юрию:

— Слухи до нас дошли, что многие князья и бояре, покинувшие брата твоего, великого князя Василия Ивановича, к тебе пристали. Так мы тоже хотим с тобою быть в любви и крестном целовании, готовы тебе на помощь, на коня сесть со всеми землями и людьми нашими, чтобы стараться о твоем деле. И если захочешь быть с нами в братстве и приязни, то пришли к нам доброго человека: мы перед ним дадим клятву, что будем тебе верным братом и сердечным приятелем до конца жизни.

Одновременно Сигизмунд уговорил Елену также обратиться в Москву с ходатайством о мире, а также просить брата не помогать Глинскому и не разжигать усобицы. Великий князь московский ответил, что, если Сигизмунд-король захочет мира и доброго согласия, мы с ним мира хотим, как нам будет пригоже. Далее Василий писал:

— Нам кажется, что тебе, сестре нашей, большая неволя в греческом законе, а ты бы от бога нашего душой не отпала, помнила отца нашего и матери наказ…

Весной 1508 г. военные действия возобновились с новой силой. К этому времени Великое княжество, Польша и Венгрия заключили военный союз против любого врага, и, прежде всего, против схизматиков. Обустроившись в Польше, Сигизмунд уделил большое внимание войне с Москвой. Весной 1508 г. в поддержку Литвы выступил шеститысячный отряд тяжелой кавалерии под началом люблинского воеводы Николая Фирлея, а вслед за ним и сам Сигизмунд во главе дружины из 600 польских придворных. Через Брест и Слоним войска добрались до Новогрудка. Возглавить их было поручено Константину Острожскому. В его действия великий князь и король не вмешивался, но основательно и толково занимался обеспечением войска. Через реки и болота было проложено 340 мостов.

Глинский продолжал сеять волнение в русских землях Великого княжества. Пустошил волости Слуцкие и Копыльские. Василий Глинский атаковал из Киева Житомир и Овруч. Сам Михаил Глинский захватил Туров, который стал главной базой его действий. Он взял Мозырский замок с большим количеством артиллерии. К мятежникам примкнули друцкие князья с замком, а также Мстиславский князь Михаил. Сторонникам Глинского удалось захватить Оршу, Кричев, Гомель. Московский великий князь выслал им на помощь полки во главе с воеводой князем Шемячичем. С их помощью Глинский попытался овладеть Слуцком, чтобы жениться на его владелице-княгине Анастасии Олелькович. Это давало бы ему право на Киев, который прежде принадлежал предкам князей Слуцких. Но добродетельная Анастасия, гнушаясь его изменою, не хотела об этом и слышать. Она успешно отразила два нападения мятежников.

Видя, что ряды его сторонников начинают редеть, Глинский пытался вступить в переговоры с Сигизмундом и просил о встрече с ним. От великого князя в Туров прибыл мечник Иван Костевич, обещавший ему безопасность. Но Глинский не поверил этому обещанию и попросил поручительства Альберта Гаштольда. Однако Сигизмунд не удостоил его ответом. Свои богатства Глинский отослал в Москву.

От князя Шемячича прибыли в Туров посыльные, которые предложили сосредоточиться в северной части княжества, куда должно прибыть большое московское войско. Глинский сам выехал к Шемячичу. Решено было идти под Минск, а по всей Литве разослать загоны, чтобы смутить землю и помешать собирать войско. Эти загоны были в восьми верстах от Вильно, в четырех — от Новогрудка, зашли под Слоним. Простояв две недели у Минска в ожидании московских подкреплений и не дождавшись, войска Глинского вынуждены были двинуться к Борисову. По пути Глинский послал гонцов к Василию с просьбой, чтобы государь велел своим воеводам спешить к нему на помощь. Иначе братья и приятели его, Глинского, и все христианство православное придут в отчаяние, города и волости, занятые ими, подвергнутся опасности, а самое благоприятное время будет упущено, ибо ратное дело решается летом.