Антонин Згорж - Один против судьбы [Sam proti osudu]

Молодым же музыкантам, находившимся у рояля, один лишь Лихновский дружески кивнул головой, а Разумовский улыбнулся Шупанцигу, подошел к нему и сказал негромко:

— Ну, ребята, держитесь! Каждый получит по дукату, если проведете квинтет Бетховена безупречно.

— Но Людвига-то нет! — испуганно шептал скрипач.

Разумовский пожал плечами:

— Князь Лихновский уверен, что он еще придет. Но едва ли!

— Господин Людвиг ван Бетховен!

Музыкант, о котором только что доложили, вошел в зал быстро, задохнувшись. Он поклонился князю и проговорил с искренним огорчением:

— Простите, я немного опоздал. Но это произошло не по моей вине. Виноват мой парикмахер. — Он слегка повел головой, и общество ахнуло от удивления.

— О господи! Он явился без косы! — еле выговорил барон Зильберберг.

Волосы Бетховена, черные как смоль и такие густые, что казалось, будто гребень не продерется через них, были в самом деле острижены по новой французской моде. Пряди волос, зачесанные вверх за уши, незавитые в локоны, ниспадали на шею. Косы как не бывало. Изумленное общество хранило молчание. Только хромой Лобковиц, которому хорошее настроение никогда не изменяло, потихоньку засмеялся.

Лихновский сдержанно улыбнулся:

— Аккуратность — вежливость королей. Да и опоздание так незначительно, что мы можем простить его вашему парикмахеру! Впрочем, вы пришли в самое время, чтобы услышать собственный квинтет. Именно его исполнением мы начинаем наш вечер.

Музыканты уже настраивали инструменты, гости усаживались в кресла. Все постепенно затихли. Бетховен уселся на софу возле Сальери и Елинека, с ним он уже давно состоял в дружеских отношениях. Гайдна усадил возле себя молодой Эстергази, всегда гордившийся тем, что прославленный композитор все еще числится их капельмейстером.

Едва в зале воцарилась тишина, грузный Шупанциг кивнул своим друзьям, и пятерка смычковых запела. Некоторое время Людвиг внимательно слушал, музыка звучала так чисто и выразительно, как только можно было пожелать.

И его мысли обратились в прошлое…

Квинтет, звучавший сейчас в самом великолепном зале дворца Лихновских, появился на свет еще в бедном жилище на Рейнской улице в Бонне. Правда, тогда Людвиг написал это сочинение для восьми инструментов, теперь оно было инструментировано лишь на пять, но мелодия вызвала множество воспоминаний.

Как живет теперь старый город над могучей рекой? Чему радуются и о чем печалятся его друзья? Сколько важных событий свершилось с того дня, когда он четыре года назад покинул родной край!

Не прошло и месяца после отъезда Людвига из Бонна, как скоропостижно скончался незадачливый отставной тенорист Иоганн Бетховен. Людвиг не смог даже быть на похоронах. Только двое других сыновей — аптекарский помощник Николай и княжеский музыкант Каспар проводили отца на кладбище.

Жизнь менялась. Курфюрст, правда, вернулся весной в свой роскошный замок, но похозяйничал там недолго. Седьмого октября 1794 года в город вошли французские полки. Бонн не пострадал от войны, но все же жизнь населения переменилась. Только прославленный шпиль над старинным собором по-прежнему господствовал над башнями множества храмов.

Многие его жители до сих пор существовали тем, что прислуживали во дворце курфюрста. Теперь этого источника жизни не стало. Сбежал князь, и за ним исчезло дворянство, уехал кое-кто из богатых горожан, ушло войско, прекратил свои занятия университет, не открывала своих дверей опера. На что теперь живут они? Кое-кто отправился устраивать свою жизнь в другие края. Франц Вегелер, врач и профессор, искал счастья в Вене. И все-таки недавно вернулся домой, где он не мог рассчитывать на легкую жизнь, но где его ждала любовь. Уже давно было ясно, что Элеонора Брейнинг и он могут быть счастливы только вместе. Теперь он жил поблизости от невесты и вынужден был столько трудиться ради заработка, что пока и помышлять не мог о свадьбе.

Многие бежали из Бонна. Так однажды и оба брата Бетховена объявились в столице. С Иоганном [5] В ту пору братья Бетховена уже носили свои вторые имена: Каспар — Карл, Николай — Иоганн. не было сложностей. Он легко нашел место в хорошей аптеке. Как быть с Карлом, способности которого к музыке не выше посредственных? А Вена кишит хорошими музыкантами. Одних учителей музыки здесь больше трехсот.

Умный и образованный Нефе устроился бы, конечно, лучше. Но ему не повезло. Когда стало ясно, что музыкальная жизнь в Бонне заглохнет в вихре войны, директор театра в Дюссельдорфе предложил ему место капельмейстера. Предложение пришло в самый решительный час. Войска подступали к городу с двух сторон, и сам курфюрст уже укладывал свой багаж и на другой день сбежал из города. Однако своего капельмейстера не отпустил: