Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Тягостное оцепенение, навалившееся на хана после бессонных тревожных ночей, рассеялось. Глаза заблестели и заискрились, как черные озера на заре.

«Случай удачный, редкий случай: отступающие взламывают передние ряды основного войска, а сзади напирают хвостовые части… Чтобы привести в подчинение и перестроить многотысячное людское месиво, нужны хотя бы сутки, а пока они бьются, как рыба в мордушке, – не этого ли я добивался?» – осознал хан и крикнул зычно:

– Джэлмэ-э-э!

Джэлмэ ждал его зова, ему было что сказать хану.

– Из рассказов наших лазутчиков вырисовывается следующая картина: найманское войско составляют четыре основных кулака, – начал военачальник, – и самый крупный из них– войско Тайан-хана. Второе возглавляет Кучулук, а третье – под началом Тохтоо-Бэки и Джамухи – состоит из перебежчиков разных родов…

– Ты говорил, что их четыре, – перебил хан.

– Четвертое войско – вспомогательное: коноводы, конюхи, котловые, переносчики груза… Их несметное количество вместе с лошадьми…

– Кто над всеми? Кехсэй-Сабарах?

– Нет, хан. Рассказывают, что Кехсэй-Сабарах не поладил с верховным найманом, и его отстранили…

– Так кто же верховный? – нетерпеливо спросил хан, покусывая кончик тонкого уса. – Выяснить удалось?

– Нет, хан. Как будто все уперлись рогами лоб в лоб и оспаривают верховенство!

– Вот уж это на них не похоже… – задумался хан. – Это ведь не мелкие вырожденческие племена… А кто у них в главном совете – выяснили?

Джэлмэ не выдержал его взгляда, опустил глаза.

– Ну? – подстегнул его к ответу хан.

– Перед выступлением на войну сам Кучулук и Тохтоо-Бэки с Джамухой наперегонки рвались разбить нас и не делить ни с кем славу. Тайан-хану больших трудов стоило остановить это рвение, и они выступили вместе, однако воюют каждый за себя, держатся обособленно… Как бы косясь друг на друга… Каждый мнит себя лучше другого на длину рукавицы…

Хан улыбнулся, разворачивая свиток китайской бумаги.

– Подойди, – сказал он Джэлмэ. – Кажется, это гора Нахы? – ткнул он пальцем в рисунок.

Джэлмэ какое-то время вглядывался в изображение, потом подтвердил:

– Да, это Нахы-Хая… Вот Чамырхай… А вот Тамир…

– Здесь, у южного подножия Нахы-Хая, сосредоточено основное войско Тайан-хана. Так? Ставка Кучулука – западнее, а Тохтоо-Бэки – южнее… Мой же андай Джамуха стоит за спиной Тайан-хана… Так?

– Мне сдается, не в его норове прятаться за чужой спиной, нюхать хвосты чужих кобылиц!..

– А-а! – досадливо отмахнулся хан. – Он непонятный, сложный человек, мой андай!

– Не гневайся, хан, но твой андай самый благородный, а потому самый прямолинейный и доверчивый из всех известных мне людей…

– Упрямый. Заносчивый. Неуступчивый даже в мелочах. По своей прямоте и простоте – отличная приманка для хитроумных злодеев… И все на мою голову! Умный-то человек ошибется раз-другой, потом поймет свою ошибку, ее причины. Так? А Джамуха все глубже уходит в трясину… Чем сильней дергается, тем глубже погружается, а там и дна нет. Он прежде расколется, чем признает свою ошибку.

Хан оперся локтями о колени, опустил голову в горячие ладони и закрыл глаза, давая понять Джэлмэ, чтоб тот ушел.

И Джэлмэ исчез легкой тенью.

Мало в этом срединном мире у Тэмучина людей, с кем сошелся бы он так близко и просто, как с Джамухой. Случилась эта дружба в солнечном детстве, когда они резвились, подобно молочным жеребятам, не ведая ни трудов, ни лишений, ни груза потерь… Чужие люди развели их своими злыми кознями. Окружение, родичи в союзе с чужими. Стал ханом – и стал подобен шапке на чужой голове: верти ею, как хочешь… Так ли это? И кому от этого больше горя, себе ли, народу ли, избравшему бестолкового хана?..

Прошло время дневного приема пищи, когда от купца Сархая прибыл человек с важными сведениями.

Оказалось, Кехсэй-Сабарах на самом деле отстранен от командования большим войском. Нет военачальника и над всеми военными силами: Тайан-хан, Кучулук, а тем более Тохтоо-Бэки с Джамухой не смогли найти общего языка, составить общий план действий. А вспомогательное черное войско, которое одно на всех, служит лишь предлогом к взаимному разногласию. Однако от лазутчиков приходят вести, что силы найманов численно прибывают, что подходят все новые грузы и снаряжение, и вскоре их войско грозит превратиться в монолит, который малыми силами Тэмучину не расколоть. Об этот монолит можно будет лишь сильно удариться, расколоться и откатиться бесславно в просторы Желтой степи, подобно воде, уходящей в сухую землю и исчезающей в ее ненасытной утробе. Каждый час промедления чреват поражением монголов, и костры нукеров уже не спасут от позора и разгрома. И Тэмучин решился собрать воедино все воинство, подчиненное ему, чтобы разом обрушить всю эту силу на стан Тайан-хана. Если удача не отвернется от хана, то паника в лагере противника усилится, и откат врага будет подобен ледоходу. Пройдет день, а то и два, пока Кучулук с Джамухой поднимутся и придут своим на помощь. Да и придут ли?..