Николай Лугинов - По велению Чингисхана

– Ха-а-а! – закричал хан, и конь, дрогнув шкурой, прянул еще быстрей. – Не отставай, Сюйкэ-э-э! – и хан не услышал собственного голоса: звуки его оставались за спиной: – Э-э-э-э!..

Впереди возник высокий курган – творение рук человеческих.

Вручив повод своего вороного молчаливому Сюйкэ, хан взошел на вершину кургана. Там была могила некогда великого древнего хана, имя которого потерялось в веках. Камень с надписями хоть и покосился, но все еще стоял твердо. А человек-истукан из камня смотрел на восток. Подобие улыбки застыло в уголках его губ. Кто ты, как тебя звали, когда ты жил и не в бою ли принял смерть?.. Спи, ушедший великан, прекративший теплое дыхание… Дай нам свое благословение.

Аччыгый-тойон тарбаганом, толстым увальнем подкатился к Тэмучину, понюхал лоб брата, пригнув его голову к своей. Красным кушаком из китайского шелка затянут его меховой кафтан, а на затылок небрежно наброшена войлочная теплая шапка. Аччыгый-тойон славен своей верблюжьей выносливостью: и зимой, и летом лицо его блестит бисеринками пота потому, что в любую погоду не снимает он с себя ни кафтан из лисьего меха, ни шапку.

– С дороги и чайку испить не грех, – объявил Аччыгый-тойон по праву младшего брата.

– Никаких чаев, – отрезал хан, – не время… Быстрее показывай коней. – Но брат так по-детски изумился и обиделся, что хан пожалел о своей резкости и добавил: – Посмотрим табуны, а уж тогда и за чай!

– Ок-се! – Не тратя слов, Аччыгый-тойон тугим комком швырнул свое дородное тело в седло и помчался вперед, предложив Тэмучину и Сюйкэ следовать за ним.

Недалеко от стана выскочили на оголовье небольшого кургана, и когда Аччыгый-тойон поднял и опустил руку с зажатой в ней махалкой из конского волоса, табунщики стали прогонять лошадей у подошвы кургана. В каждом табуне сто голов. Тэмучину понравилось, что почти половина лошадей отобрана в табуны по масти.

– Кто додумался так составлять табуны?

Младший брат ткнул махалкой, указывая на Сюйкэ-чербия:

– Он упорствовал… Мы ругались так, что птица над нами пролететь боялась…

Сюйкэ-чербий насупился, натянул поводья, и конь его сделал «свечу»:

– Я знаю, что это дополнительные хлопоты, а время не терпит промедления, но я думал о войне!.. Хорошо бы каждому основному мэгэну дать коней одной масти: одному – белых, второму – сплошь черных, третьему – огненно-рыжих… Во время боя сразу можно было бы видеть своих, а это бы ускорило и упростило маневр, хан…

Тэмучин легко представил себе поле боя в разномастных каре.

– Богатая мысль, – сказал он. – Очень богатая мысль. Будет хорошо видно, кому из своих пособить, если начнут гнуться…

Сюйкэ-чербий радостно сверкнул глазами:

– А мы с Аччыгый-тойоном тут столько слов по ветру пустили!

– Да! Пустили! Я скажу их и сейчас – пусть они прорастут в мыслях хана: чтобы пополнить поголовье по масти, невольно поставишь в строй заведомо слабую клячу! А в сражении такие лошади будут помехой всему арбану и даже всему сюну!

– Убегу я от вас в лес-глухомань! – пошутил хан, наблюдая за проходящими внизу табунами, отобранными по сотням и по мастям. Состояние лошадей оставляло желать лучшего. С появлением зеленотравья лошади наливались силой в несколько дней, но прошедшая зима выдалась бескормной, лошади исхудали до того, что не могли и мух отогнать. Ребра их проступили сквозь мутные шкуры, бабки смотрелись, как грубые узлы на тонких веревках: как с такими в дальний поход? Ведь если же встанет конь, самый доблестный всадник превращается в глупого гуся во время линьки.

– И еще одно надо решить, хан! – сказал Аччыгый-тойон. – Сколько пристяжных давать каждому нукеру?

– А разве у меня три головы на плечах, чтобы одна спала, другая ела, а третья думала? – ехидно спросил хан и поглядел на своих соратников, остро прищурив глаза. Этим острием он полоснул по лицу брата, потом по лицу чербия. – Разве у вас на плечах вместо голов торбы с вяленым мясом?

– По одному коню – мало, по пять много… – сказал Аччыгый-тойон. – Этак для каждого нукера коновод понадобится…

– Вот и смотрите. Кто лучше вас может определить сумму сил? Сделайте так, чтоб во время боя лошади успевали восстановить силы, похватать зеленки. Отвечаете за это!

– Вот мы и поставили подростков со стариками для этого! – ввернул Сюйкэ-чербий. – А нукерам основного войска кроме седлового коня даем еще по два запасных… Лучникам – по одному запасному.

– Спешите! Вам три дня на сборы и распределение коней. Совершать сдачу будете лично вы с тойонами-сюняями в присутствии их мэгэнеев! – И Тэмучин развернул своего коня, давая понять, что тема разговора исчерпана.