Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Джэлмэ отправился в Ставку, довольный, что друг детства и юности не подвел его, доверился и назвал подходящего для илчи человека, так что непростая задача, над которой они с ханом ломали голову, наполовину выполнена, считай; ну, а проверка окончательно покажет, чего тот парень стоит.

А старый Аргас, проводив друга, между тем не на шутку задумался. Хотя он живо заинтересовался известием о том, что предстоят переговоры и при их удаче войны скоро могут быть окончательно завершены, что начнется новая, теперь уже мирная жизнь, но на самом деле был встревожен.

«А что если вдруг на самом деле хан с султаном ударят по рукам? Что это значит – мирная жизнь, совсем нам незнакомая? Значит, подобные нам должны будут расходиться по домам, оставив несколько мэгэнов для охраны окраин Ила. По домам, у кого они есть… А что делать таким, как я, не имеющим крепкой родовы, не знающим ничего, кроме войны, всю жизнь отдавшим только этому? Пустующих земель много, выделят, наверное, из них. Но что там будешь делать? Скот разводить, охотиться… Жизнь будет вольная, никто не станет понукать тобой, командовать, никто не поторопит и не даст задания… Не приходилось жить такой жизнью – и не скучно, не тоскливо ли будет тогда?..

А свободные земли, конечно же, лежат далеко от сердцевины Ила… Ну, выделят где-нибудь на окраине, и затеряешься на них, как отбившийся от стаи волк, и все понемногу забудут о тебе. И ты не только другим, но и сам себе станешь не нужен. Хоть бы с тем повезло, чтобы выделили землю недалеко от какой-нибудь большой дороги. Или, может, стоит заранее попросить об этом?..

Да, такие, как мы, всю жизнь прожившие на войне, станем совершенно бесполезными. Ведь мы не только ничего не знаем о мирной жизни, но и, по сути, никакого отношения к ней не имеем…»

Аргас вздохнул… Но почему его так пугает мирная жизнь, вольная, свободная жизнь, когда он будет сам распоряжаться собой, как захочет, о которой ведь и мечтал когда-то, пусть и понаслышке, на самом-то деле не зная ничего о ней?..

Хотя ведь к ней-то и летели всегда на крыльях победы, завоевывали ее, не давали разгуляться ни одному врагу. И сама война, когда постоянно вынужден держаться на грани своих возможностей, а порой и вовсе выворачиваться наизнанку, и вся эта военная обстановка с ее жесткими, а порой и жестокими требованиями вымотала всех, надоела до смерти. И как ни привыкли к ней, а человек из мяса устает, а состоящий из жира – выматывается… И видели все-таки со стороны, как жили спокойно, вольготно другие народы, и завидовали им, и тоже хотелось такой жизни для себя, для близких своих…

Человека всегда тревожит неизвестное. Так и старик Аргас пытался понять, предугадать, чем обернется для него эта самая мирная жизнь – которая, еще неизвестно, наступит ли…

Но все же, что он тогда будет делать?

Ну, какое-то время поохотится, потом объедет своих родственников, а потом?.. Будет ли он разводить скот? И это сойдет за дело на первое время, хотя никакой охоты к этому у него нет, разве что для пропитания. Но чем он будет занимать остальное свое время, такое пугающе? Эти долгие месяцы, круглый год, многие годы?..

Как говорила его старая добрая хотун Далмаа, не будет ли жизнь без войны такой же пресной, как пища без соли?

Джэлмэ возвращался, вполне удовлетворенный своей находкой, ибо знал: Аргас никогда не назвал бы того молодого военачальника, если бы имел хоть малейшее сомнение в нем. Ну, присмотримся при встрече, пораспрашиваем, проверим… Да и сам он прогулялся, встряхнулся немного и потому пребывал в хорошем настроении, даже напевал себе под нос, что бывало нечасто. Сегодня утром Джэлмэ первый раз сел на пегого с рыжиной коня, которого ему в подарок прислал из Китая его друг Мухулай. И вроде идет он средней иноходью, но кони охраны, тоже отобранные из многих лучших, еле поспевают. К тому же спина у него такая гибкая, мягкая, что не подбрасывает человека, а будто качает. Подобного редкого коня, как раз для женщин и стариков, когда-то добыл в дальних краях старик Усун по заказу Ожулун-Хотун.

Вот уже несколько лет не видел он Мухулая: с тех пор, как тот остался правителем китайских земель, и как он там сейчас? При прощании, провожая друга на запад, Мухулай пожаловался:

– Стал побаливать. Думал, что побольше будет времени для лечения, как закончится война с Китаем. Да куда там, теперь вот назначен правителем разрушенной страны. А это, знаешь, ничем не лучше войны…