Михаил Яснов - Рог Роланда и меч Гильома

Загорелись у Гильома глаза, вспомнил он прекрасную Орабль и решил, что положит свою жизнь, но овладеет Оранжем.

— Как же вам удалось бежать, друг мой? — спросил он у Гильбера.

— Как-то утром, — ответил тот, — пришел ко мне в темницу басурманский страж. Что ни день бил он меня нещадно, а тут замешкался. Собрал я последние силы, схватил его за вихор и двинул ему по горлу так, что переломил кадык и разбил негодяю голову о каменную стену. Издох он на месте, я же выбрался из темницы на лестницу, а там — окно. Выпрыгнул я наружу, и, слава Творцу, никто меня не заметил.

— А видели ли вы Аррагона, герцог? — не унимался Гильом.

— Однажды видел, сеньор. Нет ужасней тирана — сам он кряжист и необъятен в плечах, лоб низок, а голова преогромная. На его пальцах такие длинные и острые ногти, будто это когти у дикого зверя. Всюду, где ни появится, истребляет Аррагон христиан. И если найдется герой, кто сможет взять Оранж и предать нехристя лютой смерти, тот не зря потрудится!

— Вижу, — задумался Гильом, — крепкий орешек этот Оранж! Но клянусь, что не вкушу ни хлеба, ни вина, пока не войду в Оранж, не увижу дворец, не расправлюсь с Аррагоном и не возьму в жены прекрасную Орабль!

— Так-то так, сеньор, — вздохнул Гильбер, — но зряшная это затея! Когда бы вы сами побывали в крепости, да сосчитали басурманское воинство, да увидели, как высоки и крепки оранжские стены, то убедились бы сразу, что еще до ночи лишитесь жизни. Лучше откажитесь от безумных замыслов.

Дослушал Гильом, что говорит ему беглец, созвал своих людей и молвил:

— Вот, господа, путник, который расхвалил мне Оранж. Говорит, город богат, а дворец в нем роскошен. Жаль, отделен он от нас бурной Роной, не то я бы уже давно наведался в крепость да посмотрел, так ли все на самом деле.

— И не думайте об этом, — подтвердил Гильбер. — Даже если бы сто тысяч вас вышли отсюда, даже если бы вы были вооружены мечами и копьями, даже если бы смогли преодолеть реку и не перетонули в ней все до одного, — все равно пришлось бы вам выдержать такую схватку, из которой никто бы не вышел живым! Оставьте безумные замыслы и отпустите меня домой. А я уж расскажу о ваших щедротах и гостеприимстве.

— Ну и ну! — воскликнул Гильом. — Вы же, герцог, сами меня раззадорили: наговорили столько чудес про город, а теперь отговариваете в него попасть! Нет, друг, уж погодите, успеете вы вернуться домой. А пока что мы сделаем вот что: поведете вы нас в Оранж — знаете вы там все ходы и выходы, изучили небось тамошние языки, турецкий да бедуинский. Не возьмем мы с собой ни скакунов, ни доспехов, оденемся как нищие и под видом бедняков проникнем в Оранж.

Услышал Гильбер графа и приуныл душой: куда угодно отправился бы он, не раздумывая, только не назад в Оранж, где столько бед и невзгод обрушилось на его голову!

Неожиданно поддержал Гильбера Бертран.

— Не надо безумствовать, дядя, — сказал он, — даже если вам удастся проникнуть во дворец, вас тотчас узнают сарацины по шраму на носу и сожрут вас без хлеба и подливки!

— А я не из трусливых! — крикнул в запальчивости Гильом. — Нет, я вовсе не желаю быть сожранным без хлеба и подливки, но всего сильней хочу увидеть Орабль. Истомился я по ней с тоски, а кто любит, тот неразумен!

Велел он изготовить черную мазь, натолочь в нее всяких трав и натерся ею с головы до пят. Стал черен Гильом, как нубиец, — никто не признал бы в нем французского рыцаря. Делать нечего — последовал и Гильбер его примеру. А тут как раз объявился младший племянник Гильома Гелен: давно хотел он, чтобы дядя испытал его в какой-нибудь переделке.

— Бог мой, да вы ли это, дядя? — воскликнул он. — Этак вы можете идти куда захотите — никто вас не узнает! Но, клянусь вам, я скорей сто раз умру, чем останусь тут без вас и не побываю в Оранже!

Натерся он той же мазью, и все трое отправились в путь.

— Дядя уже дожил до первых седин, а все так же безумен, как в молодости! — вздохнул им вослед Бертран. — Боюсь, ждет нас большая беда, и, коль не поможет Всевышний, натерпимся мы еще сраму!

Достигнув Роны, пересекли путники поток — а он быстр в тех местах: чуть не опрокинулся на стремнине челн, и только ловкость и сила Гильома, умело орудовавшего веслами, спасла всех троих от погибели. Миновав леса и мелкие речки, добрались наконец французы до Оранжа.

Уже издали увидели они высокие башни и резные дворцы; над дворцами, на куполах, парили золотые орлы. Из-за стен доносились крики линялых соколов и пение певчих птиц, рев мулов и ржание жеребцов, шум сарацинского торга и оклики сторожевых воинов.