Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— Элис Рузвельт, — она протянула ему руку, и он ее пожал, впрочем, чрезмерно долго задерживать в своей руке не стал.

— Рузвельт? — переспросил он.

Девушка замялась и посмотрела на своих братьев и сестер.

— Да, Рузвельт, — нехотя повторила она.

— Дочь президента?

Она кивнула. Глебов тоже неопределенно кивнул и продолжил заматывать канат, как ни в чем не бывало.

— Вас это смущает?

— Нисколько. — Алексей посмотрел ей в глаза.

Элис облегченно вздохнула:

— Мало найдется молодых людей, которых не пугает мой отец!

— Можно дать совет? — Глебов, склонившись к ее ушку, перешел на шепот. — Вы общаетесь не с теми мужчинами, Элис Рузвельт. — Он выпрямился и произнес: — В первую очередь они должны думать о вас, а не о вашем отце.

Она смутилась. Алексей отложил канат в сторону и принялся за другой.

Элис его разглядывала. Этот иностранец ее интриговал…

— Элис! — окликнули ее. Она обернулась, затем вновь посмотрела на Алексея.

— Вы спасли Лео. Не хочу быть неблагодарной. Скажите, чем я могу вас отблагодарить?

Глебов все также улыбался уголками губ:

— Хотелось бы сказать, что вашей прекрасной улыбки будет достаточно, но тогда я солгу.

Элис зарделась, а он продолжил:

— Я хочу пригласить вас на свидание. Вы придете?

Она посмотрела на Алексея уже совсем по-иному — в глазах заплясали чертики.

— Приду, если вы дадите покататься на этой штуковине, — она кивнула на парусную доску.

Рискованно. Ее снова окликнули, но Элис даже не оглянулась.

— Что ж, встретимся завтра на пустынном пляже. Чтобы нам не помешали.

Элис на мгновение стушевалась, но тут же приняла вызов.

— Хорошо, я приду.

Алексей назвал ей час и место, она лишь таинственно улыбнулась и побежала к своей семье.

Было около пяти вечера, когда Глебов на небольшой прогулочной коляске приблизился к земельным владениям Са-гамор-Хилл и повернул в сторону океана. Оказавшись в не-скольких шагах от деревянной лестницы, ведущей вниз по склону, он выбрался из повозки и подошел к перилам смотро-вой площадки, откуда можно было наблюдать за океаном.

Осталось лишь ждать, придет ли Элис.

Алексей устремил взгляд на океан. Альбатросы кружи-ли над водой, то взмывая в хмурящееся небо, то окунаясь в отливающую свинцом воду в попытках отловить рыбу. Ветер с океана дул довольно сильный, обещая шторм.

Глебов в задумчивости облокотился о перила. Его не оставляла гнетущая мысль, что за ним следят. Утром, когда он был на пляже, кто-то побывал в его номере — об этом говорили определенные «ловушки», оставленные Алексеем. Хотя обыскивали с мастерством — казалось, что вещи все на своих местах. Но кто же следит? Он подозревал, что это может быть и Макфлай, и Ламерье, и даже миссис Макдауэлл. Уж больно эти люди часто попадались ему на глаза.

Он закрыл глаза и вздохнул. Нужно сосредоточиться, заставить мысли течь спокойно. Неожиданно до него донесся, едва уловимый, полный страдания голос Лизы. «Алексей! Алеша!» Глебов вздрогнул и открыл глаза. В небе кружили альбатросы, временами издавая крики, шумело разбушевавшееся море, ветер колыхал ветви деревьев. Конечно же, ему показалось, но почему же так бешено бьется и болит сердце, словно израненная птица, попавшая в силки? Необъяснимая тревога охватила Алексея. Он сжал кулаки. И тут увидел вдали на пляже приближающуюся всадницу, которую ждал. Глебов вздохнул, неспешно оттолкнулся от перил и стал спускаться по лестнице. К последней ступеньки вниз все его мысли сосредоточились на Элис Рузвельт.

Всадница остановила лошадь вблизи Алексея, но спешиваться не торопилась.

— Элис, — приветствуя, Глебов с усмешкой приподнял шляпу.

— Здравствуйте, мистер Астер.

— Для вас — Густав.

Девушка промолчала. Некоторое время Алексей изучающе смотрел на нее, затем со скучающим видом посмотрел на хмурящееся небо.

— Что ж, Элис, вам не следовало приходить, — сказал он, засунув руки в карманы.

— Это почему же? — с вызовом спросила девушка.

Он посмотрел на нее:

— Если вы боитесь меня или опасаетесь гнева своего отца, вам не стоило приходить.

Элис поджала губы.

— Помогите мне спешиться, — слегка холодно и сердито сказала она. Алексей протянул к ней руки, и девушка соскользнула с седла прямо в его объятия. Он неторопливо поставил ее на землю, и некоторое время продолжал держать за тонкую талию. Затем отступил в сторону, взял лошадь под узды и привязал к лестничным перилам.