Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— Хорошо, — ответила она, пытаясь улыбнуться. — Просто знобит.

— Точно?

— Точно.

— Я скоро вернусь. — Он развернулся и вышел.

Пройдя несколько вагонов, Глебов остановился возле одной из дверей купе и постучал.

— Да? — раздался удивленный вопрос. Алексей открыл дверь.

Убедившись, что в вагоне те, кто ему нужен — случайные попутчики Бурцев и Лопухин — со словами «Вы позволите?» он вошел и закрыл дверь. Лопухин его сразу узнал.

— Не стоит, Алексей Александрович, — сказал он, заметив, что бывший директор Департамента полиции потянулся к оружию, — вы ведь знаете, я не убийца.

Алексей сел на один с ним диванчик и посмотрел на Бурцева [114] Владимир Львович Бурцев (1862, Форт-Александровский, Закаспийская область — 1942, Париж) — русский публицист и издатель, дворянин Уфимской губернии, заслуживший за свои разоблачения секретных сотрудников Департамента полиции — «провокаторов царской охранки» — прозвище «Шерлок Холмс русской революции». . Тот был удивлен, озадачен и смотрел на непрошенного гостя.

— А вы — Владимир Львович Бурцев, публицист, редактор журнала, не так ли?

— Да. Что, собственно, происходит?!

— Господа, мой рассказ будет интересен вам обоим, — сказал он. — Прошу только не упоминать меня в случае, если вы изъявите желание обнародовать полученную информацию.

Бурцев взглянул на Лопухина, затем вновь на Глебова, кивнул, но видя, что этого мало, нетерпеливо произнес:

— Да, даю слово.

— Даю слово чести, — раздраженно сказал хмурый Лопухин.

Алексей усмехнулся уголками губ.

— Позволите? — Он потянулся к портсигару на столе. Бурцев кивнул:

— Да, конечно.

Глебов закурил, затянулся папиросой, откинулся на спинку дивана.

— Итак… Все началось с того времени, когда господин Лопухин решил использовать меня в своих личных интересах.

Попутчики ни разу его не перебили. Глебов рассказал им невероятную историю об интригах Рачковского, о предательствах Азефа, коварных планах Витте, о заговоре масонов, о террористах Савинкове и Швейцере, о покушениях. Рассказ был долгим.

Когда Глебов закончил, в купе стояла полная тишина. Алексей встал.

— Позвольте, — окликнул его Бурцев, который был шокирован услышанным, — но доказательства?

— Доказательства? Думаю, господин Лопухин, как бывший директор Департамента, может дать вам какую-то часть доказательств. Не так ли?

Алексей повернулся к Лопухину. Тот отвел взгляд в сторону. Глебов иронично усмехнулся:

— Хотя… сведения, полученные от него, не стоят даже содержимого в вашем портсигаре. Что ж, господин Лопухин, я выполнил сполна работу, которую вы мне навязали. Вижу, вы шокированы не меньше, чем ваш попутчик, господин Бурцев.

— Если все это правда., - Лопухин посмотрел на Глебова.

— Все это — правда.

Лопухин снял пенсне и нервно стал протирать стекла носовым платком.

— Господин Бурцев, — Алексей на прощание кивнул головой и вышел.

Когда Глебов вышел и закрыл дверь, Бурцев посмотрел на Лопухина.

— Вы знаете, кто это был? Можно ли ему верить?

Лопухин взглянул на своего попутчика.

— Мы можем верить или не верить, — ответил он нервно. — Или поверить в то, во что захотим поверить.

— А доказательства?

— Доказательства? Я бы посоветовал вам, господин Бурцев, забыть большую часть того, что вы сейчас услышали.

— Но позвольте.

— Позвольте мне. Я удручен услышанным. — Лопухин откинулся на спинку дивана. — Мне нужно поразмыслить. — Он закрыл глаза.

Бурцев потянулся за портсигаром. Открыв крышку, он увидел ключ с небольшой свернутой трубочкой запиской, подкинутые, по всей видимости, странным незнакомцем. Взглянув на Лопухина, Бурцев неторопливо достал папиросу и, закурив, убрал портсигар в карман.

— А вот ключик и записку отдайте мне, — услышал он голос Лопухина. Бурцев взглянул на попутчика. Лопухин смотрел прямо на него и его взгляд не предвещал ничего хорошего. — Отдайте. Ну же.

Бурцев нехотя вынул портсигар из кармана и, положив на стол, подтолкнул в сторону Лопухина. Тот неторопливо взял его в руки, открыл, развернул записку, затем чиркнул спичку и сжег бумажку с указанием места, а ключ положил себе в карман.

— Забудьте обо всем. Когда придет время, я сам найду вас и представлю нужные доказательства, — сказал он. — И кстати, мы подъезжаем к станции. Вам пора выходить. Да и мне тоже.

Итак, Лопухин захватил наживку. За последний месяц Алексей потратил немало сил и времени на сбор доказательств, которые хранились в почтовом отделении близ станции, на которой они сейчас останавливались. С Лопухина все началось, на нем и закончится. Лопухин давно жаждет реванша, поэтому не упустит возможности расправиться с противниками и вернуться в политику. Хотя. Глебов не был уверен, что Лопухину это удастся. Уж очень опасными были противники, и малочисленны были союзники у бывшего директора Департамента полиции. По крайней мере, стравив друг с другом своих недругов, Глебов мог быть уверен, что в борьбе они, если и не уничтожат, то ослабят друг друга. Ему лишь остается лечь на дно. Уехать как можно дальше. Пора кончать с играми, нужно посвятить себя близким: жене и детям. В конце концов, ничего нет дороже семьи, а у него она есть.