Николай Спасский - Византиец

Пусть папские легаты непосредственно из уст великого князя услышат, как он видит будущее отношений своей страны со Святым престолом, с апостольской церковью, с Европой, как он оценивает турецкую опасность. Такое дело быстро не делается. Пока посольство прибудет в Москву, пройдет не меньше полугода, а то и год. За это время Зоя с Иоанном привыкнут друг к другу. А там, глядишь, и наследник родится. И все заиграет немного в ином свете.

Нам же с тобой важно, чтобы ничто не сорвалось с нашим основным проектом. Нам нужно благополучно доставить Зою до Москвы и сочетать браком с Иоанном.

Делла Вольпе слушал и в то же время не слышал. Н. уже достаточно хорошо знал своего напарника и поэтому не мог не опасаться. Тот явно что-то имел на уме. И тем не менее Н. надеялся на природную изворотливость и хитрость итальянца, на его чувство уместного и возможного. К сожалению, похоже, это чувство изменило Делла Вольпе напрочь. После того как он пару раз съездил послом и ему сошли с рук прежние аферы, у монетчика голова закружилась от удачи.

Разговор с Сикстом IV Делла Вольпе провел в самом дурацком ключе. Хуже не придумать. Заговорив для пущей важности по латыни, Делла Вольпе не нашел ничего лучшего, как вновь вернуться к своей давнишней любимой идее — втягивание в войну с турками крымских татар. Это походило на помешательство.

Н. донесли, что как раз в то время, когда Делла Вольпе находился с посольством в Италии, секретарь венецианского Сената Джовамбаттиста Тревизан, один-одинешенек, покинутый всеми, не зная русского языка, дожидался монетчика в Москве. Дело в том, что с подачи Делла Вольпе венецианский Сенат направил Тревизана в Москву, откуда ему, опять-таки с помощью Делла Вольпе, надлежало отправиться в Золотую Орду к хану Ахмеду. Тревизану предстояло на месте удостовериться, вправду ли ордынский хан спит и видит, как бы отдаться под покровительство Светлейшей синьории и обнажить саблю против Турции.

К тому времени, пробыв в Москве около года, Тревизан, размышлял Н., наверное, должен был дойти до полного исступления. Как потом выяснилось, так оно и обстояло. И Сенат успел распорядиться отозвать его. Казалось бы, Делла Вольпе впору было молиться, как избежать расплаты за унижение, которому он подверг могущественную и ничего не прощавшую гордую Венецианскую республику. И тем не менее монетчик снова заводит разговор на эту тему. Теперь уже — с самим папой.

Делла Вольпе стал хвастаться своими тесными связями с ханом Ахмедом и его визирем. Стал заверять, что якобы хан ненавидит турок и готов напасть на них. Но с несколькими условиями. Прежде всего надо, чтобы его пропустили на Балканы, а именно через Венгрию. Во-вторых, естественно, после открытия боевых действий против Турции хану придется платить. Делла Вольпе назвал сумасшедшую по тем временам сумму в десять тысяч дукатов ежемесячно. И в довершение, чтобы умаслить хана, поскольку в Орде ничего не делалось безвозмездно, по расчету Делла Вольпе, для начала, без каких-либо обязательств, требовалось преподнести подарки тысяч на шесть дукатов, по меньшей мере.

Конечно, этот проект, обильно приправленный конкретными цифрами, казался не лишенным величия и завораживал. Но Святая церковь не привыкла доверять никому. В последнюю очередь — итальянцу-перебежчику, выступавшему под личиной московского посла. К тому же, как стало известно в Риме, отрекшемуся от католичества.

Предложение Делла Вольпе содержало слишком много неувязок и неясностей. И отсутствие каких-либо полномочий от ордынского хана, и несоразмерно огромная величина запрошенной суммы. По всей видимости, итальянцу предназначалась немалая часть этих денег. Далее, король венгерский ни в коем разе не согласился бы пропустить татар через свои земли, помня их привычку к предательству. И наконец, главное, против чего Н. предостерегал Делла Вольпе, — сама посылка относительно возможности военного союза с Ордой. Для Рима не существовало разницы между турками и татарами. И те, и другие считались врагами христианства.

Именно тогда, на аудиенции у Сикста, Н. окончательно решил, что уничтожит Делла Вольпе, чтобы не оставлять Зою один на один с этим мерзавцем, который наверняка попытался бы или шантажировать деспину, или предать ее. Не исключено — и то, и другое вместе. Перешагнув через жизнь невинной Марии и через собственную любовь, Н. сознавал в себе силы уничтожить негодяя, хотя бы и бывшего подручного.

Но устранение Делла Вольпе до возвращения посольства в Москву неизбежно бросало бы нежелательную тень на брак Зои. Для того же, чтобы ликвидировать Делла Вольпе в Москве, Н. пришлось бы подыскивать очередного сподручного. Тоже, скорее всего, из итальянцев или греков. Который тоже, почти наверняка, оказался бы проходимцем. И которого тоже в итоге пришлось бы устранять.