Николай Спасский - Византиец

В 1455 году Виссарион пережил второй сильнейший удар в своей жизни. 23 марта 1455 года Виссариона известили о смертельной болезни Николая V, и он немедленно отправился в Рим. В ночь на 25 марта папа умер.

Виссарион, казалось, никогда не был так близок к осуществлению своей мечты. Последние пятнадцать лет жизни он шел к этому дню. Все было подготовлено. Он был самым влиятельным из членов Священного колледжа. За ним стояла мощнейшая партия. Гуманисты всей Италии лоббировали в его пользу. Его поддерживали Болонья, Романья и Анкона — самые развитые и самые стратегически важные из стран, составлявших тогдашнее папское государство. Виссарион долгие годы обрабатывал членов конклава, опутывал их нитями незримой зависимости от себя. Оставалось сделать последний шаг.

Конклав состоялся 4 апреля 1455 года. 8 кардиналов из 15 выступили в поддержку кандидатуры Виссариона. Но переломить сопротивление остальных не удалось. Особенно упорствовали кардиналы Лодовико Тревизан и француз Алан ди Коэтиви. Аргументы их не отличались своеобразием. Для них, как, впрочем, для всех, даже для тех, кто поддерживал его, Виссарион оставался чужим. Он был грек. Он родился в ереси. Он даже одевался и носил бороду по греческому обряду. Но это — на словах. По сути за этими возражениями стояло нежелание отцов церкви допустить до власти те силы, которые неизбежно привел бы с собой Виссарион. Силы молодые, агрессивные, реформаторские, проповедовавшие активный экуменизм и расширение светских начал в жизни церкви. Когда оппоненты пригрозили расколом и замаячил призрак Авиньона, партия оказалась проиграна. Реформация сверху не прошла. 8 апреля папой избрали Альфонсо Борджиа, принявшего имя Калликста III.

Этот провал внешне как будто никак не отразился на позициях Виссариона. Он сохранил свое влияние, своих сторонников, свои многочисленные титулы. Все говорили, что уж в следующий раз то, чему суждено состояться, состоится наверняка. Виссарион не обрывал эти разговоры. Н. для себя поставил крест на папских перспективах своего учителя. Н. не зря столь старательно штудировал древнюю историю. Он помнил, что власть очень редко предоставляет второй шанс. Католическая церковь — почти никогда.

Внешне Виссарион совсем не выдавал свои переживания. Н. не представлял, что творилось в душе кардинала, но догадывался, что ему очень тяжело. Ведь он подчинил достижению этой цели всю свою жизнь. Кто знает, может быть, даже не с Флорентийского Собора, а со значительно более раннего времени, еще с тех пор, когда он мальчиком пришел в монастырь Святого Василия в Константинополе. Виссарион как будто стал осторожнее, как будто больше размышлял над своими шагами и словами. Те, кто его хорошо знал, могли предположить, что кардинал выбирает линию поведения.

Потом, после долгого разговора с Калликстом III один на один, многое прояснилось. Виссарион пришел к выводу, что папа нуждается в нем и намерен следовать его советам. Что же, значит, надо продолжать идти вперед. Раз не получилось стать папой, значит, нужно быть им по существу, стараться из-за кулис управлять тем, кто занимал этот пост. И ни на секунду не останавливаться в продвижении к главной цели, прилагать все усилия ради организации крестового похода. Потому что только в обстановке всеобщего крестового похода могла осуществиться мечта Виссариона о том, чтобы сесть на престол Святого Петра.

Н. оказался одним из ближайших доверенных лиц Виссариона при подготовке этой операции.

Хотя он не верил в успех предприятия с крестовым походом. Даже если бы крестовый поход удалось организовать, Н. не считал его панацеей от всех бед. Кроме раздела территорий бывшей Византии между Венецией, Францией, Венгрией и Святым престолом при быстрой и полной их латинизации, Н. не предвидел других последствий успешного крестового похода. Но он не исключал, что общественное движение в пользу крестового похода, если бы оно приняло общеевропейский масштаб, если бы охватило восточные окраины Европы, Литву, Россию, если бы перекинулось в покоренную, но еще не раздавленную Грецию, могло бы стать прологом если не к возрождению, то хотя бы к частичному сохранению византийской цивилизации.

К тому же в любом случае османов надо было остановить. Двух мнений на этот счет быть не могло. Поэтому Н. с присущей ему энергией, без пафоса и бутафории, с головой окунулся в это невероятно трудное дело.

Виссарион приступил к работе сразу же, едва заручился безоговорочной поддержкой Калликста III. Уже через несколько недель Н. сопровождал Виссариона в Неаполь, где тот постарался убедить Альфонса включиться в снаряжение крестового похода. Альфонс принял кардинала невероятно сердечно. Но по вопросу, ради которого Виссарион приехал, ему не удалось добиться ничего. Арагонской империи была не нужна конкурирующая христианская держава в восточном Средиземноморье. Не дальше продвинулся кардинал Никейский и в других своих начинаниях в годы правления Калликста III.