Кейт Куинн - Змей и жемчужина

Dio [12] Боже (ит.). , как же она была прекрасна! Лет семнадцати-восемнадцати, затянутая в платье розового шёлка с юбкой, свисающей по бокам лошади такими многочисленными складками, что я насчитал, по меньшей мере, пять нарушений законов против роскоши. Груди, точно белые персики, лебединая шея, личико, порозовевшее от счастья, — и волосы. Изумительные волосы, блестящие золотом в солнечных лучах, перевитые нитями жемчуга и украшенные кремовыми розами.

Большинство новобрачных в свадебных процессиях выглядят робкими или взволнованными или погруженными в себя. Эта же заливалась звонким радостным смехом и посылала в толпу воздушные поцелуи, проезжая мимо в своём бархатном седле с нескрываемым удовольствием. Ей явно не хотелось скромно опускать очи долу, как подобает девушке из хорошей семьи. Так приятно, что вместо того, чтобы глядеть в землю, она радостно и жадно впитывала всё то, что происходило вокруг. Быть может, именно поэтому взгляд её тёмных глаз скользнул вниз и упёрся в меня, пристально смотрящего на неё, не кланяясь и не снимая шляпы.

Она весело улыбнулась мне — других слов не подберёшь — улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй, как будто я был высоким красавцем, а затем белая кобыла унесла её прочь, окутанную волнами розового шёлка и благоуханием розовой воды. Интересно, сколько за неё заплатил её новоиспечённый супруг? Надо думать, он решит, что она того стоит.

— Если б я так выглядела, мне бы не пришлось торчать в таверне, наливая гулякам вино, — уныло сказала Анна. — Я была бы вся в шелках, и кардиналы наливали бы напитки мне самой.

— Я слыхал, что это мадонна Джулия Фарнезе, — сказал кто-то. Мужчина, проигравший пять скудо, свистнул вслед пробежавшим мимо последним лакеям в ливреях, и зеваки начали расходиться, дабы вернуться к своим обычным делам — покупкам, воровству и сплетням.

— Она предназначена кому-то из Орсини. С приданым в три тысячи флоринов!

— А я слышал, что пять тысяч, — возразил кто-то из толпы. — И деньги на него дали сами Орсини.

— Огрести такую жену за такие деньги — это дёшево. — Первый из говоривших похотливо оскалился, кивнув вслед удаляющейся белой кобыле. Я всё ещё мог различить, как блестят на солнце золотые волосы новобрачной, пока она проплывала над толпой.

— Да, за такие деньги — это дёшево, — согласился я и вместе с Анной пошёл на рынок. Она, не переставая, болтала о нитях жемчуга в причёске новобрачной и о том, сколько могло стоить её розовое шёлковое платье, и о том, что она сама тоже бы выглядела красоткой в этаком розовом шёлке, если бы только могла его себе позволить.

— Но всё же не такой красоткой, как эта новобрачная, — признала она, и я не мог с нею не согласиться. Немного сыскалось бы женщин, которые смогли бы сравниться с Джулией Фарнезе, которая позднее стала известна на весь Рим как La Bella [13] Красавица, прекрасная (ит.). . Её следовало бы прозвать La Bellissima [14] Красавица из красавиц, прекраснейшая из прекрасных (ит.). , ибо с того дня и до нынешнего я не видал женщины более красивой, чем она.

Во всём мире не нашлось бы сегодня девушки, счастливее меня. Я , Джулия Фарнезе, восемнадцати лет отроду, наконец-то вышла замуж!

Конечно, не всякое замужество приносит такое счастье. В прошлом году Изотта Колонна проплакала всю свадьбу, и я бы тоже заплакала, если бы всю брачную церемонию мне пришлось простоять рядом с мужчиною, таким толстым, что он был похож на шар. Лючия Пикколомини плакала ещё горше, потому что её муж был прыщавым двенадцатилетним сосунком. А когда брачные обеты произносила моя сестра Джеролама, вид у неё был кислый, как у недозрелой сливы, но по правде сказать, обыкновенно у Джероламы и так было кислое лицо, так что она, по крайней мере, была под стать своему муженьку, сморщенному, как изюмина.

— Ей ещё повезло, что он согласился на ней жениться, — по секрету сказал мне во время свадебного пира мой брат Алессандро. — У неё язык как бритва и нос такой же длинный и узкий, как клинок, — так что у нас не хватило бы дукатов дать за нею такое приданое, на которое польстился бы кто-нибудь помоложе. — Он тогда окинул меня проницательным взглядом и ущипнул за подбородок. — Думаю, тебе достанется муж получше.

И так и случилось! Правда, на это, конечно же, ушло немало времени — я бы могла выйти замуж в пятнадцать или шестнадцать, как некоторые из моих подруг, но кончина моего отца (упокой, Господи, его душу) прервала на некоторое время все переговоры, а потом у моих братьев ушло ещё два года, чтобы накопить мне приданое побольше.