Барбара Кингсолвер - Библия ядоносного дерева

— Чушь собачья! — заявила я.

— Откуда ты знаешь этот стих? — удивилась Лия.

— Мне его задавали раз пятьдесят. И это последний из моих Стихов. Сотый с конца, если включать Апокриф, который отец, конечно же, всегда включал.

— И чем он заканчивается? — спросила я. — Уроком для домашнего пользования?

— Заключительная фраза Второй книги Маккавейской звучит так: «Здесь да будет конец».

— Здесь да будет конец, — в изумлении повторили мы с Лией, после чего все молчали около часа, слышалось лишь бульканье в горле, когда мы глотали пиво. А Лия выкурила две последние сигареты в Западной Африке.

— Почему он задавал тебе этот стих так часто? — поинтересовалась она. — Мне — ни разу.

По мне, так какая разница?

Но Ада улыбнулась и ответила так, словно это было важно:

— А ты как считаешь, Лия? Потому что я была медленная.

Вскоре я почувствовала запах древесного дыма. Какие-то торговцы разожгли гриль на обочине улицы и начинали жарить мясо. Я подошла к ним и купила на свои деньги по шампуру каждой из нас, чтобы не слышать причитаний Лии, что это слишком дорого, или лекций Ады насчет того, какие именно паразиты в нем живут. Это была курица на деревянных вертелах, я принесла их к столу, завернутыми в вощеную бумагу.

— Ешьте и веселитесь! — воскликнула я. — Будем здоровы!

— Помянем папу, — произнесла Ада.

Сестры посмотрели на свои шиш-кебабы, переглянулись и захихикали чему-то, понятному лишь им двоим.

— Отец действительно был хозяином собственной судьбы, надо отдать ему должное, — сказала Лия, жуя. — У него был собственный учебник истории, только его. Когда он еще жил в Киланге, мы постоянно получали сведения о нем от папы Боанды и Фаулзов. Я даже могла, наверное, поехать навестить отца, но у меня не хватало духу.

— Почему? — удивилась я. — А я бы поехала, только для того, чтобы сказать ему, куда убраться.

— Я боялась увидеть отца безумным. С годами слухов становилось все больше. Например, говорили, будто у него было пять жен, которые его бросили.

— Неплохо! Баптист-многоженец.

— Пятидесятник пятиженец, — усмехнулась Ада.

— Знаете, это был для него лучший конец: в пламени славы, — произнесла Лия. — Уверена, отец до последнего вздоха считал, что делает правое дело. Он никогда не сдавался.

— Поразительно, что отец так долго протянул, — заметила Ада.

— Это да! Что не умер пятнадцать лет назад от тифа, или сонной болезни, или малярии. Думаю, после того как мама ушла от него, с гигиеной было покончено.

На это Ада ничего не сказала. Будучи врачом, она, конечно, все знала о тропических болезнях, и ей было неинтересно «экспертное» мнение Лии. Вот так с нами всегда: шажок в ту или иную сторону — и наступишь сестре на ногу.

— Черт возьми, — спохватилась я, — а маме-то ты написала?

— Нет. Решила, пусть лучше Ада расскажет ей лично.

— По-моему, мама давно считает, что он мертв, — тихо промолвила Ада.

Покончив со своими кебабами, мы заговорили о маме, у меня даже появилась возможность немного рассказать об «Экваториале», и я думала, что впервые в жизни мы были близки к тому, чтобы завершить день как добропорядочная семья. Но тут Лия, разумеется, снова завела речь о том, что Мобуту бросил ее мужа в тюрьму, армия состоит из одних террористов, о том, какой размах в последнее время получила крупция в Заире, благодаря которой, между нами говоря, я и имею постояльцев на своем берегу реки. А потом она перешла к тому, как португальцы, бельгийцы и американцы искалечили бедную Африку сверху донизу.

— Лия, меня уже воротит от твоих душещипательных историй, — поморщилась я.

Наверное, я немного перебрала, плюс сигареты закончились, и было жарко. Я такая светловолосая, что солнце проникает мне прямо в голову. Да еще после того, что мы увидели во дворце: женоубийство, кости рабов на стенах! Эти ужасные вещи не имели к нам никакого отношения, все это было сотни лет назад.

— Да эти туземцы были готовы и только ждали, когда явятся португальцы, чтобы покупать рабов, — заметила я. — Король Абомея был просто счастлив продать пятнадцать бывших соседей за одну добрую португальскую пушку.

Но у Лии всегда на все найдется ответ, с замысловатыми словами из словаря, естественно. Она заявила, что нам не дано понять, какова была здешняя социальная среда (milieu, как она выразилась) до прихода португальцев.

— Это рассеянный континент, — сказала она, — он никогда не мог поддерживать многочисленное население.