Вениамин Шалагинов - Конец атамана Анненкова

Орлов Антон Семенович: Втот день, когда Анненков двигался по железной дороге, я работал в Славго-роде на чугунолитейном заводе. Сначала он зашел вЧерный Дол. С завода эту деревню хорошо видно. Зашел и зажег ее в трех местах. Как только казаки поскакали на город, мы разбежались по домам. Под вечер ко мне ввалились анненковцы: «Сгоноши-ка, хозяюшка, чего-нибудь на ужин». Я по-хорошему заговорил с ними, так как сам с Дона. Что, спрашиваю, у вас? Мы, отвечают, за выборы, за Учредительное собрание. Что ж, говорю, Советская власть тоже казаков не обижает, право выборов за вами. Только вот при Учредительном собрании прибавляется нетрудовой элемент - помещики. Поговорили, разошлись. На следующее утро приходит офицер и два казака: «Вы арестованы, собирайтесь.». Начинаю собираться. «Не надевай сапог, - говорит офицер, - тебя, твоего отца и брата, всех троих поведем на расстрел»…

Шаляпин Яков Семенович:Когда бежали от анненков-цев, бывший следователь Красной гвардии Некрасов, освобожденный из тюрьмы чернодольцами, остановился у собора.

Это была первая жертва карателей. Они раздели его, разрубили шашкой голову, мозг вынули и положили на живот…

Полянский Семен Петрович:Народ бежал от Анненкова на бричках в сторону Ключинского тракта… Немного позже мне пришлось однажды ехать той же дорогой с почтой. За четыре версты до Славгорода стали попадаться трупы, порубленные шашками. Дорога на том месте была сжата в узкий проход, и трупы столпились в этом рукаве. Я слезал, стаскивал их на обочину, и только тогда ямщик двигался вперед…

Сибко Терентий Прокопьееич:Ночью пришел отряд. Захватили спящих, начали бить. Тут был мой сын двадцати пяти лет и отец. Отцу было девяносто. Начали бить и их. Потом отвели в сборню и держала до утра. Утром заставили земского ямщика запрячь лошадь, забрали арестованных, дали лопаты и велели рыть себе яму… Когда кончили отца, убили разрывной пулей и сына, ударила в грудь, вышла в спину.

В Славгородском и Павлодарском уездах анненков-цы без суда и следствия убили 1667 человек. А потом в Татарск на железнодорожную развилку вслед за маршрутом с лошадьми и французскими мортирами потянулись десятки теплушек с новобранцами. Страхом и шомполами Анненков выгонял их из деревень, забривал, ставил под черное знамя.

Одиннадцать тысяч душ!

27 июня 1919 года приказом N 147 Анненков объявил нижеследующий приказ генерала Деникина, именовавшего себя главнокомандующим вооруженными силами на юге России:

«Беспримерными подвигами добровольческих армий кубанских, донских, терских казаков и горских народов освобожден юг России, русские армии неудержимо движутся вперед, к сердцу России. Спасение нашей Родины заключается в единой верховной власти и нераздельном с ним едином верховном командовании. Исходя из этого глубокого убеждения, отдавая свою жизнь служению горячо любимой Родине и ставя превыше всего ее счастье, я подчиняюсь адмиралу Колчаку как верховному правителю русского государства и верховному главнокомандующему русскими армиями. Да благословит господь его крестный путь, да дарует спасение России!»

Объявляя деникинский приказ «для самого широкого и быстрого распространения», диктатор Семиречья не боится выказать свою зависимость от союза Деникин - Колчак, он поддерживает и разделяет идею консолидации контрреволюционных сил. Между тем тот же Болдырев наделял Анненкова чертами «чистого абсолютиста», не признававшего над собой ничьей и никакой власти. С одной стороны, маленький ландскнехт, готовый к найму, с другой, - вожак атаманщины с девизом: «На небе - бог, на земле - атаман».

По убеждениям другого «деятеля белого движения» Г. Гинса, самостийный Анненков воскрешал своей фигурой определенные черты собирателя Запорожской сечи 7.

Верно ли все это?

Передо мной 397 листов анненковских приказов, отпечатанных типографским способом, - пожелтевшие страницы в заплатках реставраторов, напоминающие своим цветом бакалейные кульки лавочников поры нэпа. Толстая крученая нитка собрала их в отдельный том. По нижней кромке многих приказов - рукописная строка: «Тождественность и достоверность документа подтверждаю. Анненков».

Что думал он, перечитывая свои приказы вкамере следователя? Видел ли себя в прошлом неограниченным властелином, свободным от чужого диктата, зависимости и подчинения?